Сияющая Темнота [Доктор Кто]
Шрифт:
– И какое они имеют к вам отношение? – спросил Швырок. Его голос стал ниже, похожим на рычание, и он наклонился вперёд. – Вы что, одни из них?
– О, нет! – воскликнул Доктор. – Нет, что вы... Наоборот, мы против них. Мы – хорошие, если можно так сказать. Можете у Мамы спросить... если она спустится.
Швырок медленно поднялся, но всё ещё сомневался.
– А вот ваш 77141, – медленно продолжил Доктор, – он – совсем другое дело.
Швырок и Плющик переглянулись.
– Да вы шутите! – сказал Швырок. – 77141?
Доктор
– Сколько времени в секторе J не убирали?
– Должно быть, пару лет, – сказал Швырок, и Плющик кивнул.
– А это здесь, на Хламе, нормально? – спросил Доктор.
Швырок и Плющик снова переглянулись.
– Ну, – сказал Плющик, – вообще-то это немного странно.
– Обычно у нас ротация в течение одного года, – добавил Швырок. – Вы же знаете, как быстро устаревают технологии. Если в течение года что-то не потребовали назад и не переработали, над ним работаем я и Плющик – плющим его компактно и отправляем в кремационное путешествие.
Доктор многозначительно кивнул:
– То есть, то, что этот хлам так давно не трогали, немного подозрительно, так?
Два робота снова переглянулись.
– Знаете, – медленно сказал Плющик. – Возможно (и я подчёркиваю: возможно) вы в чём-то правы. Давила из сектора Е собирался притащить сюда остатки хаджавенякийской анабиозной камеры, но 77141 заставил его тащить её аж в сектор Т. Ох, и недоволен был Давила, я вам скажу.
– Значит, – сказал Швырок, распрямляясь, – если я вас правильно понял, Доктор, вы утверждаете, что этот ленивый увалень в центральной башне как-то связан с придурками из Культа, и они ему заплатили, чтобы он никого не пускал в этот сектор?
– Ну, либо заплатили, либо он это делает от доброго сердца.
– Заплатили, – сказал Швырок. – У лагактеян нет сердца.
– Боже мой, – добавил Плющик. – И доказательств у вас, по-видимому, нет? – спросил Швырок. – Это же весьма серьёзное обвинение, в конце концов, хоть он и ленивый, жирный, бессердечный увалень.
Доктор вздохнул:
– Боюсь, доказательств нет. За исключением того, что он, очевидно, настолько обеспокоен тем, что мы тут делаем, что послал не только вас двоих, но ещё и вон тех.
Доктор поднял руку и указал вдоль прохода. В холодном свете зависших в воздухе сфер-осветителей к ним тёк поток ползающих, бегающих и прочих машин. Буни вгляделся в темноту: казалось, что земля вздымается волнами и движется к ним.
– По-вашему, это нормально? – спросил Доктор, и Буни понял, что обращается к Швырку и Плющику.
– Что это он затеял? – прошептал Плющик, хотя его шёпот был громче человеческого крика.
– Ваш начальник явно не верит, что вы выполните его задание, – сказал Доктор. – Он вызвал подкрепление.
– Подкрепление? – тихим, серьёзным голосом сказал Плющик. – Это мы ещё посмотрим. В профсоюзе есть правила на этот счёт.
– Мы не
– А вот и зря, наверное.
Плющик поднял голову и развернул её на 180 градусов, чтобы она смотрела в сторону башни 77141.
– Эй! – как гром, заревел его голос, и вокруг зазвучало далёкое эхо. – Начальник! Что происходит?
Несколько секунд спустя из динамиков башни раздался ответ 77141:
– Я вам, роботам, дал задание, а вы вместо того, чтобы его выполнить, стоите и разговариваете. Не можете выполнить простые указания? И не надо! Пускай тогда их выполнят другие!
Внутри Швырка раздался перемалывающий что-то скрежет, его огромные ладони сжались в кулаки.
– Я же ему говорил, – пробормотал он, жужжа приводами. – Мы не роботы. Мы механизмы. Сколько можно?..
– Успокойся, дружок, – сказал Плющик. – Он это не нарочно.
– Не говори мне, когда успокаиваться, – ворчал Швырок. – И да, он это нарочно. Он хочет сказать, что ему лень обращать внимание на то, что мне не нравится, когда меня обзывают!
Сказав это, Швырок низко нагнулся и взмахнул рукой по земле на пути у десятка торопившихся к ним сервисных роботов, отчего те полетели, стуча друг об друга, словно бильярдные шары.
– Ему это не понравится, – предупредил Плющик, качая головой.
– Плевать, понравится ему это или нет. Дай ему волю и сам не заметишь, как окажешься на свалке – выброшенным – а эти... эти электроприборы, – он сплюнул, – получат нашу работу.
Но маленькие роботы продолжали прибывать, щёлкая ножками и жужжа гусеницами. Буни отступил к Доктору, который в это время с беспокойством поглядывал на ступни ног Мамы, всё ещё торчащие из кучи.
– Надо убираться отсюда, Доктор, – прошептал Буни, надеясь, что слух у Плющика и Швырка не настолько хорош, чтобы расслышать.
Доктор расстроился, как ребёнок, которому в последний момент сказали, что выходного не будет. Ему явно нравилось происходящее.
– Если даже эти сервисные роботы до нас не доберутся, – обеспокоенно продолжал Буни, – то доберутся эти двое. Не стоит так рисковать.
– О, рисковать всегда стоит, Буни, – Доктор внезапно улыбнулся, увидев, что, воодушевившись схваткой Швырка с маленькими роботами, Плющик решил тоже поучаствовать: взмахнул своими неестественно длинными пальцами над землёй и отправил несколько десятков «электроприборов» скакать кувырком.
– В этом вся жизнь. Если не будет риска, то в чём тогда смысл?
Плющик и Швырок, похоже, забыли о них и наслаждались сражением с маленькими машинами. Волна за волной, тарахтя и щёлкая, те семенили вокруг них по земле и кучам хлама, словно механическая саранча. Но, не смотря на это, Швырок и Плющик, работая командой, почти без усилий очищали от них проход.
– Нас за это уволят, – сказал Плющик и посмотрел на Швырка.
– Знаю, – хохоча, ответил Швырок. – Но, ты знаешь, я думаю оно того стоит!