Сияющий мир
Шрифт:
Рассказал, как думал, что потеряет и Синди. Она ничего не ела, не выходила из дома, свет ушел из ее глаз. Каждый день Нейт приходил к ней, заставлял ее есть, выходить на улицу. Жить.
Это стало привычкой для них обоих. И вот пришло время, когда они уже не могли существовать по отдельности.
Нейт считал, что они создадут хорошую семью. Крепкую. Основанную на дружбе и уважении. А потом случилась авария, которая унесла жизнь его жены.
Он поведал Морган о том, как, даже переживая мучительную боль, Синди сохранила то, чего у него самого никогда
Потом для него и для Эйс наступили горькие дни. Самым худшим было ощущение беспомощности.
– Каждому хочется верить, что он сможет защитить тех, кого любит. Но это невозможно. Это был самый тяжелый урок в моей жизни.
Но для человека, пережившего такой тяжкий урок, он был довольно весел и беззаботен, катаясь с Морган под руку на шумном Мельничном пруду. Нейт Хетоуэй казался абсолютно уверенным в себе.
Морган хотела бы, чтобы тот вечер длился вечно, но, к сожалению, все на этом свете имеет привычку заканчиваться.
Уэсли Уэлхэвен развеял все сомнения насчет его великолепного голоса. Он встал возле костра, глядя на каток, начал петь. Ни один диск, ни одна запись концерта не могла передать всей силы и красоты его голоса. Он ворвался в шум и суматоху, перекрыл детские крики, поднялся к самому звездному куполу неба.
Все замолчали, стараясь не упустить ни одной ноты.
– Его голос может растрогать ангелов, – прошептала Морган, прижавшись к Нейту, и он крепче обнял ее.
Время остановилось, минуты засияли ровным светом, словно очаги священного огня, которые будут вспоминаться долгие годы спустя.
Уэсли пел самые старые рождественские песни, но в его устах они звучали по-новому. Морган казалось, что она слышит их впервые.
Тихая ночь,Дивная ночь!Дремлет все…И казалось, будто Уэсли поет именно про сегодняшнюю ночь, дивную и тихую, в молчании которой таилась бессмертная надежда… И даже когда он замолчал, все жители сто яли в тихой задумчивости еще какое-то время, и Морган охватило чувство правильности происходящего. Это был ее город, ее ночь. И это была любовь.
Устрашающая. Тревожащая. Дающая покой и надежду. Перехватывающая дыхание и заставляющая сердце в груди биться сильнее.
Уэсли позволил тишине окутать замерших людей, но после тычка под ребра от благоверной неловко откашлялся, почувствовав себя неуютно в центре всеобщего внимания.
– А теперь я хочу сделать объявление, которого вы все так долго ждали. Мы наконец-то выбрали девочку, которая будет петь заключительную песню концерта: «Ангел надежды».
Морган знала, что ей нельзя отдавать предпочтение одному ребенку. Кроме того, у девочки, которую она предпочла бы всем остальным, не было ни единого шанса.
– Это Бренда Уэстон!
Хотя Морган предвидела, что выберут именно Бренду, она все же была разочарована. Она отыскала глазами Сесилию.
– Видишь? – указала на нее Морган. – Она нормально это восприняла.
Но Нейт глухо ответил:
– Ты просто плохо ее знаешь.
Его лицо застыло. По телу Морган прошла дрожь. Она чувствовала, за его словами прячется что-то еще, оставшееся несказанным.
Что-то изменилось. На обратном пути все трое молчали, Сесилия задремала на заднем сиденье.
Сначала Нейт отвез Морган домой.
– Нет, не выходи, – сказала она, когда увидела, что он собирается открыть дверцу. – Побыстрее отвези Сесилию домой, сегодня у нее было слишком много впечатлений.
И разочарований.
Морган открыла заднюю дверцу, коснулась руки Сесилии:
– Милая, мне жаль, что ты не стала рождественским ангелом. Мне кажется, ты бы идеально подошла на эту роль.
Морган действительно так думала. Беда мира была в том, что он не умел смотреть внутрь, на то, что скрывается под блестящей – или не очень – оберткой.
Сесилия сонно улыбнулась:
– Но я все равно буду рождественским ангелом.
– Нет, малыш, – осторожно возразила Морган. – Мистер и миссис Уэлхэвен выбрали Бренду.
– Я знаю, но это вам только кажется. Но, миссис Мак-Гир, я буду ангелом, вот увидите.
Девочка заявила это с уверенностью, которая ошеломила Морган.
– Прекрати, – твердо произнес Нейт. – Все кончено. Ты не будешь рождественским ангелом.
Сесилия ничего не ответила, но упрямо сжала губы, так что стала еще больше похожа на отца. Но Нейта это не обмануло: он мрачно посмотрел на Морган, словно обвиняя ее в чем-то. Возможно, он был прав. Ей следовало лучше подготовить Эйс? Девочка слишком явно надеялась на победу, поэтому сейчас ей было тяжело расстаться с мечтами, даже перед лицом суровой реальности.
И в этом была частично вина Морган. Потому что она сама не хотела расставаться с иллюзиями, которые не имели ничего общего с правдой жизни.
Что же случилось с той независимой женщиной, которая приняла решение начать в Кентербери новую жизнь? Просто великолепный лиловый диван не смог одолеть Нейта Хетоуэя в состязании за место в ее сердце.
Но имела ли она право внушать ложные надежды своим ученикам? Они доверяли ей, внимали словам, как божественному откровению, и беспрекословно следовали ее советам.
Так, из-за одного обвиняющего взгляда Нейта, волшебство вечера обернулось для Морган несчастьем и неуверенностью в себе. И в этом она тоже обвиняла себя. Все потому, что позволила себе уступить, сдаться.
Она позволила себе полюбить Нейта Хетоуэя.
Глава 8
Нейт просмотрел газету. И вот еще один удар для Эйс: его имени не было в списке тех, кому повезло выиграть билет на шоу.
– Сейчас же купи газету, – попросила Эйс, когда он высадил ее у школы. – Сегодня станет известно, кто пойдет на шоу. И ты, папа, обязательно там будешь, я знаю!