Сияющий вакуум (сборник)
Шрифт:
Наконец Милада остановилась перед низкой желтой дверью.
— Здесь, — сказала она и с силой постучала Носком туфли в деревянную обивку. — Только деньги вперед. — Она опять постучала. — Кстати, у тебя есть бланк?
— Со всеми печатями.
— Тогда сто монет. Гони!
Проститутка протянула маленькую липкую руку ладошкой вверх, и Филипп Костелюк вложил в нее две пятидесятирублевые купюры. Прикосновение этой горячей руки неожиданно взволновало его.
Комната, куда они вошли, походила на дощатую трубу. Милада
— Ираклий, сделай человеку вид на жительство. Оплачено.
Наверх Филипп поднялся уже один. Наверху комната сильно расширялась и имела форму широкого тетраэдра: три верхние грани были покрыты побелкой, а нижняя грань просто выкрашена масляной краской. Жирный горбун произвел все необходимые операции за несколько минут. Прежде чем сфотографировать Филиппа, он потребовал:
— Вам, молодой человек, надо обрить голову и вставить электрод.
— Не хочется что-то.
— Иначе липа будет. А липы мы, молодой человек, не делаем. Все на чистом сливочном масле!
Впрочем, воля клиента — закон. Будешь носить парик.
Ловкими длинными пальцами обрабатывая голову Филиппа, старик недовольно приговаривал:
— Да ты же в розыске, уродина, в розыске. Когда в розыске, предупреждать надо. Прибавить бы надо за то, что в розыске… Прибавить… Прибавить хорошо. — А потом вдруг перестал бормотать и спросил по-деловому: — Если не хотите лысый череп, может быть, башенку сделаем?
— Это извращение.
— Хозяйская воля — закон природы. Ваша воля — хозяйская!
Документы на имя покойного танкиста немного пахли клеем. Голова после проделанной операции сильно чесалась. Филипп посмотрел в поднесенное стариком круглое медное зеркало и улыбнулся. На него смотрело совсем незнакомое лицо.
— Сколько времени продержится грим? — спросил он.
— Сутки, — усмехнулся горбун.
— А потом?
— А потом вам, молодой человек, если дальше хотите жить с этим паспортом, придется сделать пластическую операцию. Но, предупреждаю, это дорогое удовольствие.
— Сколько?
Улыбка горбуна стала совсем непристойной.
— Если со скидкой, то полторы тысячи. С твоей формой черепа никак не меньше.
Милада спала на спине с широко раскрытым ртом. И, очнувшись, Филипп Костелюк увидел рядом с собой ее немолодое лицо. Проститутка по его же просьбе накануне смыла всю косметику. Филипп немного испугался. Отбросив тяжелое потное одеяло, он выскочил из постели и, расстрел ив посреди комнаты коврик, весь обратился на запад. Он молился самозабвенно, страстно, молился до тех пор, пока сонный голос проститутки не спросил:
— Который час, пупсик? — Она потянулась за часами, лежащими на туалетном столике, и сама себе ответила: — Смотри-ка, без пяти восемь. Сейчас правительство нам солнышко погасит.
В комнате с розовыми стенами стояла страшная духота. Филипп, как и был голый, сел на полу и вытянул ноги. Он смотрел на Миладу. У этой женщины было немолодое лицо, но еще крепкое, упругое тело. Капризным движением проститутка откинула одеяло и попросила:
— Пить!
— Я тебя куплю! — объявил торжественно Филипп Костелюк, подавая женщине стакан с водой. — Как ты считаешь, сколько это будет стоить?
— Эдуард меня не продаст. — Милада скривила смешную рожу, но в глазах женщины ясно прочитывалась благодарность. — Если только за тысячу. Уж никак не дешевле.
Филипп натянул трусы и прошелся по комнате. После вчерашней операции ему очень хотелось взглянуть на свое лицо, но он почему-то нигде не мог найти зеркала. Вместо зеркал повсюду в деревянных рамах были какие-то странные черные прямоугольники.
— А кто это Эдуард? — замерев перед ближайшим черным зеркалом, спросил он.
— Ну, кто… — Милада выбралась из постели и потянулась. — Сутенер мой, кто?! Эдуард Васильевич. Благодетель мой, чтоб ему в гробу хорошо спалось!
— А почему в зеркале нет стекла? — спросил Филипп и вдруг ощутил идущий от черного прямоугольника тяжелый запах мужского пота. — Что это вообще такое?
— Ты что, из зерна вылупился, пупсик?
Милада подошла сзади и обняла Филиппа. Прижалась большой упругой грудью к его спине. Запах, идущий от черного прямоугольника, переменился. К запаху мужского пота прибавились аромат духов и запах женского тела.
— Что это такое? — повторил свой вопрос Филипп. — В конце концов, я хочу знать, как я выгляжу!
— Шикарно!
Проститутка улыбнулась. У нее были великолепные ровные зубы.
Ему удалось рассмотреть свое отражение только в серебряном подносе, на котором негритенок принес им завтрак. Грим, наложенный горбуном, еще держался, и нужно было действовать, пока он не испортился. В кратчайший отрезок времени нужно было устроиться на работу, получить аванс и на него уже сделать пластическую операцию.
Пообещав проститутке, что вернется еще до восхода солнца, Филипп Костелюк кинулся в город.
ЧЕЛОВЕК В МАСКЕ
Он так спешил и все вокруг было так знакомо, что он почти позабыл, где находится. Смущали Филиппа, возвращая к реальности, только черные прямоугольники в зеркальных рамах. Они были повсюду, они были вместо зеркал.
На операцию денег все равно не хватило. Перед самым включением солнц он договорился с сутенером Эдиком о выкупе Милады. Все-таки проститутка переоценила себя, сошлись на шестистах. И только уже в середине дня, лежа в постели со своей новой женой, Филипп Костелюк узнал истинное назначение черных прямоугольников, отражающих только твой запах.