Скала и Пламя
Шрифт:
Она была готова поклясться, что услышала, как Артур скрипит зубами.
— Не сравнивай, Нори. Ты не знаешь, что я могу, если очень хочу. А сейчас я хочу… Очень!
Нори снова вся затрепетала. Ее комплексы, нажитые за время декрета Эрика, вдруг рухнули. Она снова почувствовала себя красивой, молодой, сексуальной. Ведь ее хотел Артур. АРТУР!!! Мать его, Савицкий.
И хотя тело ныло от столетнего воздержания, моля согласиться, ее душа и сердце были более чем удовлетворены и тем, что она просто была желанна.
Нори улыбнулась, легонько коснулась губ
— Я столько раз представляла, что ты можешь со мной сделать… если по-настоящему захочешь. Не стоит воплощать это в жизнь. Мое слабое сердечко может не вынести. Не говоря уже о других органах.
Артур открыл рот, чтобы ответить, но передумал. Он убрал от нее руки и сделал шаг назад. Улыбаясь, он смотрела на Нори с минуту, словно видел в первый раз, а потом обнял. Так крепко, что у девушки перехватило дыхание.
— Ты невероятная. Я так люблю тебя, Нор.
Длинный коридор, каждый шаг — как нож…
Ты, по мне тоскуя, меня не ждешь.
Ты, себя виня, стала для меня
Слаще чем вино, хуже чем гаррота…
Артур возвращался в офис после изматывающего дня деловых встреч. Он мечтал упасть в свое кресло и пошариться оставшееся рабочее время по соцсетям. Голова гудела, и нужно было отвлечься, чтобы мозг не вскипел. Но на ресепшене его «обрадовали» новостью о посетителе, который ждал в кабинете. Стиснув зубы, Савицкий прошел в кабинет, заранее ненавидя незваного гостя. Он дернул на себя дверь, уже готовый толкнуть речь о жуткой занятости и кратком времени для беседы по существу. Но замер, едва увидев женщину у окна. Она стояла к нему спиной, глядя через стекло на город. Волосы подняты вверх, строгий деловой костюм цвета беж и туфли на высоком каблуке. Эту стать, осанку и фигуру Артур не спутал бы.
Он медленно пересек кабинет, смакуя то волшебное чувство предвкушения. Встав за ее спиной, Артур склонился, вдыхая запах.
— Наташа, — пробормотал он ей в шею, положив ладони ей на плечи, — Наташа.
Стейна вздрогнула, впервые слыша свое мирское имя из его уст, и с трудом сдержала дрожь, но мурашки побежали по ее спине.
— Привет, — тихо проговорила она. — Я была у Ларса, обсуждали встречу летом, решила и к тебе заглянуть. Это ничего?
— Ничего, — выдохнул Савицкий, — я рад тебе.
— Я тоже рада, — ответила она сдержанно, поворачиваясь, наконец, к нему лицом.
Артур долго и молча смотрел на нее, а потом склонился к губам, но так и не поцеловал. Он снова уткнулся носом в ее кожу, жадно вдыхая, почти мурлыкая.
— Боже, ты так пахнешь… Словно я вернулся домой.
— В Питер?
— На Север.
Утопив пальцы в ее волосах, Артур вытащил шпильки, вызволяя из плена густые пряди цвета спелой пшеницы. Мурлыканье превратилось в рык.
— Ты хоть понимаешь, что я до безумия хочу трахнуть тебя прямо тут… прижав к окну… стоя… сильно…
— Что тебе мешает? — простонала Стей.
— У меня здесь репутация блядски приличного адвоката.
— Как можно быть блядски приличным? — не сдержала подколки
— Поехали покажу.
И Артур практически вытолкал ее из кабинета. Он предупредил администратора, что его сегодня его больше не будет, и широкими шагами поспешил к лифтам. Наташа едва поспевала за ним на каблуках, но, разумеется, не жаловалась. Она позволила себе полуулыбку, увидев красный Порш на парковке, но, конечно, промолчала. Хотя так и тянуло пройтись по неоднозначным отношениям Артура с его машиной.
Как ни странно, Савицкий ехал без лихачеств. И лишь легкое постукивание пальцами по рулю на каждом светофоре выдавало его нетерпение.
— А говорят, ты любитель погонять, наплевав на правила? — не сдержалась на этот раз Наташа.
— Угу, в Питере я бы тебя прокатил, а тут мигом права заберут и не спросят фамилию.
— Бедный, несчастный Кеннет, — посочувствовала Старшая, почти не издеваясь.
— Не бедный, и почти счастливый… теперь.
— И что тебе не хватает для полного счастья?
— Поскорее доехать уже.
— Нетерпеливый, как всегда.
— А с чего бы мне меняться?
— Действительно.
Когда они наконец доехали до дома Артура, его уже трясло от перевозбуждения. Едва войдя в лифт, он прижал Наташу к стенке и накинулся с поцелуями, задирая ее юбку, сминая грудь.
— А в этом доме у тебя какая репутация? — поинтересовалась Стей, тяжело дыша ему в рот.
— Никакой, мне похрен.
— О, слава богам.
Артур не мог не заметить, что Стей отвечает ему со всем пылом и страстью, разделяя его безумие, не заботясь о камере наблюдения в лифте. Наличие потенциальных свидетелей, как всегда, сделало удовольствие еще острее. Он знал, что Стейна не будет против того, что он желал. И это тоже усиливало его желание. Когда двери лифта открылись, и они приставными шагами, не разрывая поцелуя, не отвлекаясь от ласк, прошли к двери его пентхауса, Артур был на грани.
Ее вид, ее запах, ее голос, ее прикосновения и поцелуи свели Савицкого с ума. Он скучал по этой женщине, невероятно скучал. Он скучал по русской речи и Северной манере говорить нараспев, скучал по едким замечаниям и возбужденно насмешливому взгляду. Наконец рядом с ним был человек, женщина, равная ему, достойная его. Все эротические шалости, которыми он баловался, вдруг померкли. И причиной, виной тому была Стейна, Наташа. Одна единственная женщина. Прекрасная, волшебная, властная и мягкая одновременно. Все желания, стремления и радости Артура вдруг сосредоточились вокруг нее. Она была всем, всем его миром.
Прижимая Стейну к стене у двери в квартиру, Артур почти терял сознание от невероятной потребности овладеть ею. Его пьянила ее покорность и неистовство. Он дурел от вожделения, поспешно расстёгивая молнию, спуская брюки, отодвигая в сторону ее трусики.
Кажется, он кончил менее чем за минуту и даже отходил от оргазма дольше, чем приближался к нему. И, конечно, Кен был готов услышать издевательства по этому поводу.
— Хм, ну вижу, что скучал, скорострел, — не разочаровала его Стей.