Скалола. В осаде (сборник)
Шрифт:
— Уокер! Он все еще жив!!! Денег нет, Квейлан!!! Ни цента!!!
— Это открытая линия, — сурово произнес главарь, пытаясь пресечь этот припадок. — Никаких имен, слышишь? И не паникуй, черт тебя дери!
— Двадцать лет, Квейлан! Вот какова награда за все это дерьмо! Двадцать лет! Но тебе, Квейлан, вообще ничего не светит! Господи, как меня угораздило связаться с таким дерьмом, как ты, Квейлан!
— Прекрати радиопереговоры! Перестань! Кончай связь, тупица!
— Только такой ублюдок, как ты, мог заварить все это! Дерьмо!
— Ты сошел с ума! Немедленно возвращайся!
— Это я-то сумасшедший? Квейлан, это ты сошел с ума! Понял? Да, я вернусь,
— Черт побери, Тревис! Возвращайся немедленно!
— Пошел ты к матери, Квейлан!
Рация смолкла. Квейлан бросил свой передатчик на соседнее сиденье. Тревис спятил! Только этого сейчас не хватало. Черт побери, его могли запеленговать. Возможно, полиции уже известно их местонахождение. Все, пора убираться отсюда. Деньги уплыли, тут ничего не поделаешь. С этим придется смириться. Нужно уносить ноги, и чем быстрее, тем лучше. Только... Квейлан запустил двигатель геликоптера. Дьявол! Он нахмурился. Нужно попробовать забрать Телмара и... Да, черт возьми, и Тревиса, если, конечно, он не кинется разыскивать Уокера. Времени искать его уже не будет.
У Квейлана были свои понятия о чести. Убить ради собственной безопасности он мог. Мог убить ради дела. Но бросить человека, с которым это дело начал, нет. Существовали определенные правила, которые нельзя нарушать, не потеряв при этом лица. Никто не стал бы вести с ним бизнес, не соблюдай Квейлан этих правил. Самый' дешевый пушер отвернулся бы от него. Он не нарушал законов своего бизнеса раньше, не станет делать этого и теперь.
«Джет стар» оторвался от плато и начал подниматься вверх, оставляя под собой изогнутую каменистую гряду.,.
... Райт обернулся к Адамсу:
— Черт побери, это был Тревис! Я узнал его голос.
Майору эта фамилия ничего не говорила. Он лишь покачал головой и сделал неопределенный жест, который мог означать все, что угодно. От «Ну надо же», до «Мне очень жаль».
Негр оглянулся на сидящего в грузовом отсеке Хейза.
— Вы запеленговали их?
Фэбээровец что-то спросил у связистов. Что они ответили, Райт не смог расслышать из-за шума винтов геликоптера.
— Они сказали, что определили частоту и примерное местонахождение передатчика. Через несколько минут постараются дать более точный ответ, но уже сейчас ясно: это примерно в пятнадцати-двадцати минутах полета отсюда. Если очень постараться, то можно успеть и быстрее.
— Прекрасно, — начальник службы безопасности улыбнулся. — Теперь мы знаем, где Квейлан и то, что, по крайней мере, один из спасателей жив и находится в безопасности.
— Насчет последнего пункта я не был бы столь категоричен, — Хейз кивнул на бортовой передатчик. — Вы же слышали, что сказал этот парень... Тревис. Он не уйдет, пока не разделается с Уокером. Похоже, нам действительно стоит поторопиться...
Тревис бежал, Усталость была забыта. Ненависть — величайшая сила, и именно она наполняла сейчас кровью ноющие мышцы полицейского. Ненависть и бешенство переполняли его, а он добросовестно распалял их еще больше, нашептывая себе под нос проклятия и самые изощренные ругательства, которые может придумать воспаленное человеческое воображение.
Тревису довольно быстро удалось найти следы Гейба. Судя по всему, спасатель хотел оторваться от противника как можно дальше и ему было не до того, чтобы путать следы. Полицейский миновал еловый лесок и помчался вниз по склону, перепрыгивая через редкие камни, спотыкаясь. Метров через двести, у очередного поворота, он увидел того, кого искал.
Уокер тоже бежал. Только, в отличие от Тревиса, ровно и уверенно. Здесь, в горах, спасатель чувствовал себя в своей стихии. Это придавало ему уверенности. Он знал, куда бежит. К «Золотоискателю». Внизу, где река достигала нормальной глубины и превращалась в полноценный приток Колорадо, на противоположном берегу высилась небольшая скала. С внешней стороны в ней образовалась расщелина, в которой он и собирался спрятаться и переждать. Конечно, бандиты обнаружат это убежище, но вряд ли осмелятся сунуться внутрь после того, что случилось с Кеннетом. Взрывать же скалу, когда внутри мешок с деньгами, не имеет смысла. Можно вести переговоры, оставаясь в относительной безопасности.
— Уокер!!!
Голос был странный, с болезненными истеричными нотами. Гейб оглянулся через плечо. Преследователь находился в паре сотен метров позади. К немалому удивлению спасателя, Тревис оказался один.
— Уокеееееер, мать твою!!! Я убью тебя!!! — заорал полицейский, останавливаясь и поднимая автомат. — Слышишь? Я убью тебя!!!
Гейб пригнулся и отпрыгнул в сторону. Тяжелый рюкзак, набитый купюрами, ударил его по спине. Грохот выстрелов прокатился по ущелью. Пули взметнули снежные фонтаны у ног спасателя. Гейб побежал быстрее, стараясь оторваться от. противника, скрыться. В этом заключалось спасение. Он понимал: если полицейский настигнет его, никаких переговоров не будет. К тому же, Тревис один. Нет ни Хела, ни Квейлана, а значит, все разговоры теряют смысл.
— Уокееееееер!!!
Пули свистели возле самой головы Гейба, высекали искры из скал, заставляли танцевать снег.
Тревис что-то кричал, нажимая на курок, но его слова не затрагивали сознания спасателя. Слова сейчас не имели значения. Выстрелы сотрясали воздух куда сильнее.
Гейб петлял, стараясь не оказаться на линии огня. Полицейский был вне себя, и это играло ему на руку. Тревис пока не сообразил выпустить очередь веером, от пояса. Тогда беглеца просто срезало бы. Чисто, как бритвой. Но это лишь пока. Рано или поздно, эта мысль всплывет в пораженном безумием мозгу и тогда...
Несколько пуль вспороли наст слева. Еще одна скользнула по плечу, разрезав свитер и оставив на коже алый рубец ожога. Время пришло. Гейб бросился вправо, хотя тропа уходила прямо. Он прыгнул со склона, надеясь, что везение, сопутствующее ему эти сутки, не отвернется от него и сейчас. В этой точке скала поднималась над рекой метров на семьдесят, но тридцатью метрами ниже покачивались острые верхушки сосен, спускавшихся к самой воде. Гейб рассчитывал дотянуться до ветвей и тем самым смягчить падение. В противном случае, результат прыжка мог быть просто плачевным. Упасть с такой высоты на камни— все равно что выброситься из самолета без парашюта, надеясь не получить ни царапины.
Зеленая стена хвои мчалась навстречу. Гейб выставил вперед руки и закрыл глаза. Он рухнул прямо в сплетение пружинящих ветвей, вцепившись в первое, что подвернулось под руку. Сверху, со скалы, громыхнуло еще несколько выстрелов,,но теперь уже полицейский палил наугад, в тщетной попытке случайно достать беглеца.
Ветки прогибались и с хрустом обламывались под тяжестью девяностокилограммового тела. И все-таки они почти погасили скорость падения. Гейб, правда, не успел сгруппироваться и упал на бок, но практически не ударился. Вскочив, он побежал дальше. К реке. К спасению...