Скалолаз
Шрифт:
Шеель содрогнулся от одной только мысли. Не заметь он этого прохода на плато, внизу завязался бы бой, и пусть даже силы были равны. У Тохарова сработала моторная память – он не полез в ловушку, а Шеель, не зная о ней, посчитал этот путь спасительным. Но он подарил всей группе шанс – не бог весть что; по нему также можно было судить об ограниченных мозгах таджика. И вот сейчас Шеель снова поднимал планку представившейся возможности на приличную высоту, не давая Тохарову прорываться из кольца с боем.
И снова немецкий альпинист подал пример, сорвав с себя куртку и располосовав ее ножом на лоскуты. Нарезав из веток перекладины, привязал к жердине первую из них. И поторопил Тохарова:
– Почаще, почаще
Он, натурально ляпая лестницы из стволов орешника, жалел о легкой лестнице из нержавеющей стали – перекладины на стальном тросе, легко сматывающейся в бобину. Он представил, как отпускает бобину из рук, и на глазах происходит чудо – готовая переправа…
Глава 2
2 сентября 1993 года – 11 февраля 1994 года
1
… Справка о специальной операции по ликвидации главаря бандформирования Сухроба Тохарова.
2 сентября 1993 года, согласно личному распоряжению начальника оперативного управления и агентурному сообщению, личный состав оперативно-боевой группы на автомобиле «ГАЗ-66» выдвинулся в район проведения спецоперации с целью захвата С. Тохарова и лиц его ближайшего окружения.
После проведения рекогносцировки и дополнительной информации от командира погрангруппы приступил к осуществлению захвата вышеуказанных лиц.
Распределил личный состав отделения на подгруппы. Два снайпера и два пулеметчика осуществляют блокирование возможного выхода членов бандформирования с высоты, занятой С. Тохаровым и его боевиками, с задачей в случае огневого контакта подавить огневые точки противника до выхода штурмовой группы из зоны обстрела. Вторая подгруппа, также состоящая из четырех человек, получила задание обеспечить безопасное проникновение штурмовой группы на высоту. Штурмовая группа в случае сопротивления получила приказ уничтожить С. Тохарова и находящихся с ним лиц.
В 17.45 две подгруппы заняли места согласно распоряжениям. В 17.55 на ключевую позицию выдвинулась штурмовая группа…
Майор Рогозин еще по пути к месту проведения операции, которое он в рапорте обозначит как район, предугадал события и в этом ключе думал о подлоге как мере необходимой и зачастую обыденной. Штурмовая группа в его представлении «усохла» до одного человека. Просто он знал район, где укрылись боевики Сухроба Тохарова, как свою квартиру. И в этой связи дополнил: квартиру, которую он сдал квартиранту. «Квартиросъемщика» звали Сергей Курочкин. Из всей группы егерей лишь он один свободно поднимался на плато как по горной расселине, так и по вертикальному монолиту.
После затяжных спусков и подъемов по горному серпантину машина остановилась у блокпоста, который представлял собой охраняемый шлагбаум. Одетые в бронежилеты и «сферы» (в связи с обострившейся обстановкой в республике) военнослужащие внутренних войск и пограничники столпились у заднего борта грузовика. Больше всего прибывшая группа вызвала интерес среди пограничников. Они редко контактировали с егерями, а патрулировать вместе границу доводилось всего несколько раз.
– Здорово, Саша! Давно не виделись. Как доехали? – спросил капитан Максумов, за руку здороваясь с Рогозиным.
– Привет! Нормально доехали. По пути ни одной машины не попалось, а такое чувство, что плелись в пробке, бампер в бампер. Подъем – спуск. Спуск – подъем. Голова кругом. Как будто не из Пянджа ехали, а из Душанбе. Если бы водитель был не из моего подразделения, я бы пристрелил его, – пошутил майор.
Он стукнул в борт машины:
– Выходим, парни.
Егеря были одеты в обычную полевую форму без знаков различия. Вооружены «калашниковыми» с приборами беспламенной и бесшумной стрельбы. Егерское подразделение комплектовалось призывниками. В охране границы они не участвовали. Их использовали как «мобильный резерв командования» для решения специальных задач. Это подразделение егерей негласно называлось Икс-группой.
– Десять человек вместе с тобой, – посчитал Максумов. – Срочники?
– Да, – кивнул Рогозин. – У меня есть знакомый – подполковник, заместитель командира мотострелкового полка. Так вот он рассказывал: «Срочники, эти мальчишки, не знали страха, у них он просто еще не сформировался. Мне приходилось их бить по затылку, чтобы пригибались в окопах». Вот и с моими так же. А сколько твоих на месте? – Рогозин указал рукой в сторону дороги, уходящей в горы. Крутизна ее составляла сорок градусов. Предел для танка. Машина может подняться, но рисковать не стоит. Майор поднимался по этой дороге, которая через двести метров сужалась до тропы, не один десяток раз. Наркокурьеров здесь пропасть. Ледники и снега начинают в горах таять, так эта нечисть просачивается по хребтам, перевалам и тропам с грузом на территорию Таджикистана. Здесь идет гражданская война, только российские военные по привычке называют это конфликтом. Он вспыхнул, когда выходцы из отдаленных районов «поддались влиянию фундаменталистских исламских идей». Бандформирования прорывались через границу в направлении Пянджа и Тавильдары, вырезали целые поселки. Год назад боевики Движения исламского возрождения Таджикистана предприняли попытку массового прорыва на равнинных участках границы – где Московский и Пянджский погранотряды, чтобы доставить оружие и боеприпасы в районы боевых действий. С той поры начались регулярные обстрелы погранзастав и нарядов, предпринимались попытки захвата погранзастав.
Присутствие российских спецподразделений в независимой республике было реализовано на основе двустороннего договора между Россией и Таджикистаном, где были определены задачи и полномочия российских подразделений. «Глобальная» задача – «создание вдоль таджикско-афганской границы зоны мира».
– Двадцать человек успели перебросить, – ответил Максумов. – Да под рукой полста – из гражданского населения. Если сказать «на всякий случай», значит, ничего не сказать. И «пожарный» сюда не воткнешь. Ну что, пойдем?
– Да, пора двигать. – Майор пропустил вперед командира отделения сержанта Камбарова. За ним поспешили остальные егеря.
– Местных «духов» называем религиозными экстремистами – язык сломаешь, – продолжил разговор Максумов, вышагивая рядом с майором. Майор – русский, в курсе здешних проблем, которые собрались, как морщины на лбу старца, но проникнуться, что ли, глубиной проблемы мог только местный. Так считал Максумов. Отсюда и его недоверие к русским егерям. По его мнению, в горах не место военным из российской глубинки, хотя большинство офицеров-пограничников окончили российские военные училища. Куда эффективней отряды самообороны, батальоны и полки из таджиков. – Радикалы-фундаменталисты прорываются с Афгана. Занимают, сволочи, такие позиции, что выбить их можно только огнем из танков и пушек. А их еще надо втащить на высотки. А высоты порой до трех тысяч, склоны завалены камнями. Для танка дорогу бульдозерами расчищать надо. Мы научили афганцев воевать. Некоторые не мыслят для себя иного способа существования. В Таджикистане, Узбекистане, Киргизии столько оружия, боеприпасов, денег, что взорвать республики изнутри особого труда не составит. Если их не сдержать, бои перекинутся на Поволжье.