Скандальная графиня
Шрифт:
– Причиной тому насущные надобности. Давайте-ка уйдем прочь от дурно пахнущей реки на не менее вонючие улицы! – Он отвесил поклон матери девушки. – Ваши портшезы [2] готовы, миссис Эрнескрофт.
Леди Эрнескрофт, не претендуя на его помощь, по-прежнему опиралась на руку лакея. «Как приятно, что мать твоей леди – твоя союзница», – мельком подумал Дрессер.
Портшезы были непритязательны на вид, но все же вполне роскошны. Да, они принадлежали семье Эрнескрофт, и вооруженные сопровождающие состояли
2
П о р т ш е з – легкое крытое переносное кресло, в котором можно сидеть полулежа.
Леди сели в крытые носилки, закрыв за собой дверцы, и процессия тронулась – горничная леди Мейберри и один из лакеев шли за носилками. Дрессер предпочел шагать подле носилок леди Мейберри, хотя практически не видел ее лица сквозь окошко. Однако сердце его колотилось сильнее прежнего – неужто виной тому была невинная беседа и ее лучезарная улыбка?..
Вскоре они прибыли в резиденцию Эрнескрофтов. Лакеи осторожно опустили портшезы на пол зала.
Когда Дрессер помогал леди Мейберри выйти, та спросила, уловив его неловкость:
– Что-то не так?
– Разве что роскошь окружения немного меня подавляет.
Она обвела взглядом стены, увешанные парадными портретами.
– Предки взирают неодобрительно… Наверняка они мне завидуют!
– Вам всегда так казалось?
– Я считаные разы бывала здесь.
– Отчего же?
– Я ведь вышла замуж шестнадцати лет, помните? А прежде у меня не было причин приезжать в нашу городскую резиденцию. Правда, мы всей семьей приезжали сюда на коронацию.
– Сколько вам тогда было лет? – спросил Дрессер, думая лишь о том, что Джорджия, с ее буйными кудрями и сияющими глазами, все еще смотрится девчонкой.
– Всего шестнадцать, и мне хотелось много большего, нежели чинно любоваться народными шествиями и иллюминацией. А недолгое время спустя я вышла замуж, вскоре мой муж получил право распоряжаться состоянием, и тогда мы перебрались в город, где начали веселиться напропалую.
– Я намерена провести этот день с Эрнескрофтом, – вдруг объявила графиня.
Дрессер едва не поперхнулся. Он совершенно забыл о присутствии леди Эрнескрофт.
– Я поручаю свою дочь вашим заботам и надеюсь, с вами она будет в безопасности.
– Для меня это большая честь, леди Эрнескрофт.
– И полагаю, к тому же великое испытание.
И графиня величественно удалилась.
– Так вы готовы к испытаниям? – спросила леди Мейберри.
– Всегда и везде.
Джорджия оглядела его с головы до ног:
– Я готова на любые безумства, чтобы доказать, как вы ошибаетесь!
– Так вы лишь вынудите меня пойти на многое, чтобы доказать вам обратное, миледи.
Джорджия почуяла угрозу.
– Увы, сейчас я не могу
– Я редко пугаюсь, леди Мейберри, – нахмурился Дрессер, – и то лишь если к тому есть серьезный повод.
– О, вы насмехаетесь надо мной, милорд, однако я намерена быть сильной и воспротивиться. Скажите-ка, достаточно ли хорошо вы экипированы?
– А это смотря для чего, – ухмыльнулся Дрессер.
Щеки Джорджии порозовели, но она овладела собой:
– Ах, несносный вы человек! Разумеется, для грядущего сражения – иными словами, для бала в доме моей сестры.
– А-а, паркетное поле битвы и игрушечное оружие…
– Вы заблуждаетесь. Оружие вполне грозное и может ранить насмерть.
Она говорила вполне серьезно, и Дрессер ответил ей той же монетой:
– Допустим, но с какой стати кому-то нападать на меня? Или вы сейчас говорили о себе?
Теперь ее пунцовый румянец уже внушал опасения.
– Этот бал будет совсем не похож на обед в Эрне. И я намерена ввязаться в эту битву, лишь как следует приготовившись.
– И вы уготовили мне роль вашего защитника?
– Как бы мне не пришлось защищать вас!
– Но мы могли бы сражаться спина к спине.
– Однако как странно это звучит…
– А ведь это великолепная позиция для защиты во время вражеского нападения.
– На балу такая позиция выглядела бы причудливо, согласитесь.
– Такие па существуют во многих танцах, мадам.
К его великому изумлению, Джорджия от души расхохоталась:
– Ах как прелестно! Вы и вообразить не можете, как давно я не испытывала такого удовольствия от беседы.
– Так вы в доме сестрицы рта не раскрываете?
– Да нет, мы беседуем, но вот сестрица только и говорит, что о младенцах, а матушка – о семейных делах. Однако к делу, Дрессер. Скажите честно: есть ли у вас наряды, в которых можно без риска явиться на великосветский бал?
– Нет. Однако, как мне кажется, это не имеет значения.
Джорджию его слова поразили до глубины души:
– Уверяю, это имеет значение, и еще какое! Если вы будете одеты неподобающим образом, вам будет ужасно неловко.
– Поверьте, для меня куда более неловко было бы явиться на бал в кружевах и шелках!
– Чушь!
– Кажется, я понимаю: меня будут не столько наставлять в области хороших манер, сколько жестоко принуждать! Похоже, мне пора к этому привыкнуть.
– Привыкнуть? Я предупреждала вас ранее, милорд, что срок моих полномочий касательно забот о вас ограничен. Однако сейчас я и впрямь намерена совершить над вами некоторое насилие. А иными словами – приобщить вас к высокой моде. Вам придется насладиться балом, Дрессер, а затем, из благодарности, принять батюшкины условия, и бедняжка Фэнси Фри избавлена будет от печальной участи провести остаток своих дней в вашем захолустье.