Скандальная графиня
Шрифт:
– Поражаюсь твоему спокойствию, дорогая.
– У меня нет выбора, Бэбз. Мне остается лишь вести себя так, словно ровным счетом ничего не произошло, и уповать, что со временем в свете в это поверят.
Бэбз призадумалась. И тотчас просияла:
– А ты уже слышала про маскарад?
– Маскарад? – Джорджия втайне обрадовалась, что можно сменить тему. – В Воксхолле или в Рейнлеге?
– В Карлайл-Хаусе. Виги уполномочили мадам Корнильюс организовать грандиозный маскарад на тему мира, процветания и патриотизма.
– Ничего не слышала об этом.
– Это будет почти
– И когда же он состоится?
– Всего через три дня.
– Так скоро! – Джорджия тотчас впала в панику: ведь времени подготовиться почти не было, – но тотчас вспомнила еще об одной проблеме. – А стоит ли мне быть на маскараде?
– Ну разумеется! Зачем вообще ты приехала в город? Чтобы киснуть здесь?
– Леди Мей никогда не киснет. Джейн! Ой, я ведь отпустила ее. Мы с тобой сейчас же должны начать придумывать мне костюм. Боже, всего три дня! Мы не успеем.
– Мы все успеем, дорогуша! И помни: костюмы леди Мей всегда затмевали прочие!
Раздираемая противоречивыми чувствами, Джорджия отхлебнула чаю. Может, на этот раз ей надеть что-нибудь уж вовсе спокойное?
– А кем ты будешь, Бэбз?
– Снова буду Нелл Гвин [6] . Люблю эту роль!
– Какое отношение имеет она к миру, процветанию и патриотизму?
Бэбз заморгала:
– Ну, она была жизнерадостна, щедра, преданно служила королю.
Джоржия расхохоталась:
6
Элинор (Нелл) Гвин (2 февраля 1650 – 14 ноября 1687) – английская актриса, более известная как фаворитка короля Англии Карла II (29 мая 1630 – 6 февраля 1685).
– Хороша же была у нее служба!
– А кем собираешься быть ты?
– Наверное, богиней мира.
– Ой, не надо больше костюмов богини! – всерьез забеспокоилась Бэбз.
– Ничего подобного не будет. Думаешь, я сошла с ума? Я думала про обычное, классическое платье, спокойное и скрывающее все, что только можно. Кстати, как звали богиню мира?
– Ох, не уверена, что такая вообще была.
– Что, возможно, и объясняет все скорби мира.
– Может, не надо богини, а? – жалобно спросила Бэбз. – Может, Британия тебя устроит?
– Кажется, моделью для этой статуи послужила еще одна любовница короля Карла… Нет, это чересчур рискованно.
– Тогда можешь одеться какой-нибудь святой.
– И меня тотчас назовут паписткой!
– Тогда доброй королевой Бесс?
– Королевой-девственницей? Ну, это уже сущая наглость, к тому же этих девственных королев на маскараде будет не менее десятка. Насколько же проще будет мужчинам. Наверняка напялят тоги, сохранившиеся со времен Пира олимпийцев!
Бэбз усмехнулась:
– Неужели Эйтон вновь предстанет в образе скромного пастушка? Впрочем, у него прелестные ноги. А ты могла бы накинуть овечью шкуру и стать одной из его питомиц. Тоже, в общем, символ мира.
– О, Бэбз, ты искушаешь меня!
– Однако помни: теперь он женат!
– Да помню я. Ах!
– Что,
– Нет, это секрет. – Джорджия покачала головой. – Тысяча извинений, милая, но нам придется расстаться. Сейчас кликну Джейн, и мы с ней отправимся к моей модистке. Нельзя терять ни минуты драгоценного времени!
– Почему ты не можешь взять меня с собой? – жалобно спросила Бэбз.
– Потому что я хочу сохранить эту тайну вплоть до самого маскарада. – Джорджия сердечно обняла подругу: – Что ж, маскарад у Корнильюсов на тему мира… Надеюсь, это станет добрым предзнаменованием!
В отведенной комнате Дрессер тотчас принялся просматривать деловые бумаги. Сейди не только жил не по средствам, но и совершенно забросил управление поместьем. Всем сердцем любя городское житье, он перевел дела в одну из лондонских фирм, и теперь Дрессер намеревался перевести их назад, в Девон. Ему предстояло подготовить множество вопросов для адвокатов Лакома, Брея и Пью, поскольку вполне передоверить им дело он опасался.
Он ожидал, что Джорджия уведомит его касательно их планов на сегодняшний день, однако прошел уже целый час. Тогда он сам спустился и спросил лакея:
– Леди Мейберри уехала?
– Да, ваша светлость. Миледи очень спешила. – Дрессер взволновался было, однако лакей тотчас внес ясность: – Она просила передать, что ей срочно нужно к модистке и что она непременно вернется к обеду.
К модистке. Собственно, чему он так удивляется? Леди Мей вернулась в Лондон, и первая ее мысль, естественно, о новых нарядах. Ему следовало бы свято помнить, кто она такая, вместо того чтобы фантазировать, как уютно ей будет в его захудалом поместье.
Он поблагодарил лакея, борясь с искушением задержаться в надежде, что Джорджия вскоре вернется. Однако он понимал, что ему следовало, не теряя времени, сделать все от него зависящее, чтобы восстановить реноме графини. Чтобы она смогла спокойно обвенчаться с каким-нибудь герцогом.
Дрессер зашел к себе в комнату, взял перчатки и шляпу, обдумывая свои планы на день. Он уже успел написать сэру Гарри Шелдону и получил ответ, что его нет в городе. Следовало как можно скорее найти еще того, кто знал почерк Ванса, но без посторонней помощи это было весьма затруднительно. Надлежало отыскать умельца, который сфабриковал подделку, но в делах такого рода он мало смыслил, так что поиск преступника затруднялся. Он начинал уже думать, что опрометчиво пообещал помощь леди Мей.
Самое разумное, что мог он сделать, – это собрать улики. То, что он услышал в таверне, навело его на мысль, что сбор информации – важный метод. Излюбленные джентльменами места сборищ – кофейни. Причем в каждой – своя привычная клиентура, ведь именно в кофейнях зачастую назначаются сугубо деловые встречи. На прошлой неделе из чистого любопытства он посетил кофейню Джонатана в Ковент-Гардене, где состоялся аукцион товаров из Индии.
Кофейни, где собираются торговцы или студенты, его мало интересовали. Ему нужны места, где праздные джентльмены пьют кофе и делятся светскими сплетнями. Он знал несколько таких мест.