Скандальная графиня
Шрифт:
– Ну, можно ее и отсудить.
Это была соблазнительная мысль: ведь прелестная игрушка была памятью о прежних, счастливых временах, однако Джорджия отрицательно покачала головой:
– Ш-ш-ш, тише!
Маркиз произнес краткую речь, озвучил послание короля, поблагодарил всех присутствующих за поддержку идей мира, процветания и патриотизма. И вдруг сказал:
– Поскольку среди нас сегодня есть обворожительная белая голубка, полагаю, именно она должна включить механизм.
Глаза маркиза смотрели прямо на Джорджию.
Она вдруг
Перри взял сестру за руку и повел в центр зала, и Джорджия стала вдруг прежней леди Мей, с присущей ей грацией и ослепительной улыбкой. Перри помог ей поднятья по ступенькам, а маркиз Родгард указал на маленький рычажок.
– Просто нажмите, леди Мейберри.
Рычажок легко подался, внутри игрушки зажужжал какой-то механизм, и голубь завертел головой из стороны в сторону.
– Ах как жаль, что перышки ненастоящие! – вырвалось у Джорджии, но она тотчас умолкла, чтобы не выпалить еще какую-нибудь глупость.
А птица вдруг опустила голову, схватила в клюв оливковую ветвь, лежащую на постаменте, и, выпрямившись, распростерла крылья – на золоченых боках обнаружились надписи: «Мир».
Гости бешено зааплодировали, поскольку зрелище было поистине прелестное. Тут мадам Корнильюс объявила, что сейчас синьора Терлетти споет новую песню во славу мира, сочиненную мистером Клемсоном. Когда певица выступила вперед, Джорджия с облегчением смешалась с толпой. Маркиз Родгард стоял с ней рядом. Все выслушали песню, по счастью, короткую, поаплодировали. Гости постепенно расходились – кто перекусить, кто поиграть в карты, но многие просто сидели в многочисленных гостиных и вели разговоры о политике.
Лорд Родгард улыбнулся Джорджии:
– А насчет перьев вы правы лишь отчасти, леди Мейберри: живые перышки выглядят красиво, но со временем все же выпадают, тогда как перья из серебра и перламутра живут дольше любого мира.
– Интересная дилемма, милорд. Сиюминутное совершенство – или некий компромисс в пользу долговечности.
– Этому закону подчинена вся наша жизнь. Рад приветствовать вас в Лондоне, Перриман! Сердечно благодарю за помощь, оказанную моей жене.
Джорджия переводила взгляд с маркиза на брата. Перри? Диана Родгард?
– Я извлек из этого и выгоду для себя, навестив моего друга Меллсарджа, который от всего этого также выиграл.
– Как это прекрасно, когда из одного поступка можно извлечь массу выгод! Думаю, подробнее мы поговорим об этом завтра, если вы соблаговолите посетить меня.
– Ваш покорный слуга, сэр, – поклонился Перри.
Родгард поклонился в ответ и удалился.
– Что все это значит? – спросила Джорджия.
– Диана Родгард поехала осмотреть свои северные поместья, взяв с собой младенца. По дороге у малыша начал резаться зуб. Я вызволил ее из гостиницы в Йорке и перевез вместе с прислугой и орущим чадом в Каннингс, резиденцию графа Меллсарджа. Моя дорогая сестренка, это было незабываемое путешествие
– И какую же выгоду извлек из этого Меллсардж?
– Его супруге необычайно важно было принять у себя столь сиятельную особу – это тотчас прибавило ей веса в свете. Впрочем, я потом расскажу тебе всю эту историю.
– Я могу расспросить и Диану Родгард лично, ведь мы с ней знакомы.
– Ах да… «Приют Данаи». Тогда расспроси ее о церемонии в Дарлингтоне.
– Что еще за церемонии в Дарлингтоне? И где это вообще находится?
– Невежество вовсе не повод для гордости, сестренка.
– Ты, стало быть, стал поклонником северных чудес?
– Ради разнообразия это было даже приятно.
– Но теперь ты вновь здесь, ты снова дома. Зачем тебя вызвали в резиденцию Маллори?
– Видимо, за мои грехи. После моей утомительной северной эпопеи мне казалось, я заслужил некоторое время восхитительной праздности, но, кажется, Родгард желает нанять меня к себе на службу. И я уверен, отец настоятельно потребует моего согласия. А тут ты, моя милая, и ты вовсе не так счастлива, как того заслуживаешь.
– А я считала, что ты живешь в неге и покое.
– Моя синекура не требует неусыпной заботы и тяжкого труда, поэтому я направляю энергию в иные русла. И я всегда к твоим услугам, разумеется.
Джорджия взяла брата за руку:
– Я знаю, мой дорогой. Как же хорошо, что ты наконец вернулся. Мне нужно поговорить с тобой, Перри. Наедине. Мне так много нужно тебе сказать.
– Конечно, милая. Мы сможем поговорить завтра же.
Но это будет уже после сегодняшней ночи…
– Что-то не так? – встревожился Перри, и Джорджии пришлось улыбнуться.
– Да ничего, за исключением того самого скандала.
– Так пойди потанцуй вволю и выбрось из головы все печали.
Когда они шли в бальный зал, Джорджия сказала брату:
– Ах как бы я хотела потанцевать с тобой. Впрочем, лорд Дрессер почти такой же прекрасный танцор, как ты.
– Да ну? – искренне изумился Перри.
– Я тоже была удивлена, но, видишь ли, служба на флоте зачастую вынуждает моряков сходить на берег, где они порой вращаются во вполне приличном обществе. В обществе прекрасных дам в том числе. – Она решительно не желала думать о его «прекрасных дамах»!
– Стало быть, он рассказывал тебе о своих приключениях?
– Мы с ним беседовали о многом, – уклончиво ответила Джорджия. – А вот и он, в своем безобразном плаще. В образе Нептуна он смотрелся куда лучше, но сейчас от костюма почти ничего не осталось.
– Я слышал, его лицо обезображено.
– Маска скрывает шрам. Который вовсе не столь ужасен, особенно если привыкнуть.
– Да что ты говоришь? – Перри во все глаза смотрел на сестру. – Тогда я его уже обожаю.
Но тут начался танец, и Джорджия ощутила во всем теле позабытую легкость. Перри вернулся! Перри, мастер придворных интриг, ее лучший советчик и друг! И он все уладит.