Скандальная репутация
Шрифт:
– Кто послал вас сюда? Уволю мерзавца! – раздраженно воскликнул герцог, и непрошеная гостья испуганно попятилась.
Его светлость с трудом взял себя в руки, встал и подошел к ней.
– Простите меня, миссис Берд, – почти искренне проговорил он, намеренно вернувшись к формальному обращению. – Просто вы прервали мои размышления о будущем сестры.
Розамунда неуверенно улыбнулась:
– Вот как?
– Именно.
– Возможно, я слишком много на себя беру, но мне кажется, вам не стоит
– А я считал, вы лучше осведомлены о проблеме порабощения женщины.
– Я просто практична, – невесело усмехнулась Розамунда. – Лично я бы ни за что не вышла замуж еще раз. Но ваша сестра, похоже, не ошиблась в Лэндри. – Она положила букет на край стола и подошла ближе к герцогу. Похоже, она не собиралась оставить его в покое. – Вы же знаете, что у большинства девушек вообще нет права выбора, когда речь идет о браке.
– Я знаком с самыми разными мнениями по этому вопросу.
Розамунда наклонила голову и, похоже, задумалась.
– Нам известно, что мужчины мыслят иначе. Сильная половина человечества всячески старается уклониться от налогов и брака, но, в конце концов, и того и другого редко удается избежать.
Герцог улыбнулся:
– У вас талант облекать мысли в слова.
– У вас тоже.
Люк моментально насторожился.
– Кто вам сказал?
– Никто мне ничего не говорил, но это и не требуется. – Розамунда взглянула на заваленный бумагами стол. – Что вы здесь делаете целыми днями? Неужели читаете? – Она окинула взглядом книжные полки и снова уставилась на стол, на котором не было ни одной книги. А герцог машинально прикрыл испачканные чернилами пальцы другой рукой.
Он покосился на хрустальный стакан, стоящий рядом с графином, который был наполнен первоклассным бренди, налил изрядную порцию и одним глотком выпил. Он был готов сделать все, чтобы только удержаться, не сделать трех шагов, отделявших его от этого очаровательного создания, и не впиться в ее нежные губы.
– Да, конечно, как это я раньше не подумала, – смущенно пробормотала Розамунда.
– Признаюсь, я считал вас умной женщиной, а на поверку выходит, вы соображаете довольно-таки медленно, моя дорогая, – усмехнулся герцог и снова наполнил стакан.
– Возможно. – Она устремилась вперед и провела кончиком указательного пальца по истертой столешнице. – Хотя, может быть, и нет. По непонятной причине вам нравится, что вас называют самим Люцифером, но я знаю – вы совсем другой человек.
– Вы забыли мое имя? – фыркнул герцог.
– Что вы имеете в виду?
Герцог взглянул на гостью сверху вниз и насмешливо прищурился. Между их лицами было всего несколько дюймов. Она была довольно-таки высокой для женщины.
– Я имею в виду, что мое полное имя Люцифер Джудас Амброуз Сент-Обин, или Хелстон для близких друзей.
Глаза Розамунды заблестели.
– Почему-то вы хотите прослыть негодяем. Не знаю, по какой причине вас это устраивает, но я всегда верила в истину: действия важнее, чем слова. И я ни разу не заметила, чтобы вы были недобры к кому-то, менее удачливому, чем вы. Как раз наоборот. Кстати, я видела многих людей, которые говорят красиво, а поступают ужасно. А вы высказываетесь резко, но за этим ничего плохого нет.
Люк почувствовал тепло где-то глубоко внутри.
– То есть вы считаете меня отличным человеком, я правильно понял?
– Да.
– Тогда вы просто дурочка.
– Ну, в этом я как раз не сомневаюсь. У меня было восемь лет, чтобы познать цену глупости. Заодно я научилась разбираться в людях.
– Вам ничего обо мне не известно.
– Мне известно достаточно. – Розамунда покосилась на графин со спиртным. – И я отличаю бутафорию от истины.
Герцог рассмеялся и мысленно поморщился – ему показалось, что его смех звучит слишком громко и цинично.
– А что еще вы умеете угадывать?
Он увидел, как дернулось горло Розамунды, когда она конвульсивно сглотнула.
– Я поняла, что когда вы были ребенком, то любили книги и учение. И еще я знаю вашего отца. Остается только удивляться, как вы могли уживаться с подобным деспотом.
– Дорогая, вам следует больше тренироваться. Ваши логические способности не столь блестящи, как вы думаете. – Люк посмотрел прямо в чарующие божественно-прекрасные глаза Розамунды.
Она с достоинством встретила его взгляд.
Герцог хотел увидеть на лице Розамунды антипатию. Хотелось, чтобы она испугалась и чтобы правда раз и навсегда осталась скрытой за семью замками.
Наконец герцог заговорил, но так тихо, что Розамунде пришлось податься вперед, чтобы его услышать.
– Мой отец любил меня единственно возможным для него способом – весьма умеренно и на расстоянии. Он мог быть суровым, но всегда помнил о моих интересах. Я второй сын, и поэтому меня воспитывали для карьеры офицера. «Книжный» мальчик для этого не подходил.
– Но ведь вы были слишком юным, чтобы отправляться на войну. Большинству младших сыновей все же позволяют окончить университет. Почему отец настоял, чтобы вы прервали учебу? Люк растер пальцами виски.
– По многим причинам, – сказал он и замолчал.
– Скажите мне, – попросила Розамунда.
– Возможно, потому, что мои успехи затмевали достижения старшего брата, а это было нежелательно. Наследник титула должен быть самым умным. А может быть, потому, что отец считал это единственным способом сделать меня таким человеком, каким он хотел видеть своего сына.