Скандальная репутация
Шрифт:
Глава 8
Свадьба, сущ. Церемония, во время которой два человека берут на себя обязательство стать одним, один обязуется стать ничем, а ничто – терпимым.
Они выехали в элегантной герцогской карете, и каждый надлежащим образом играл свою роль. Невеста была олицетворением полного счастья, ее бабушка – тоже.
Отважившись наконец взглянуть на Люка, Розамунда убедилась,
Герцог был настолько массивен и широк в плечах, что Розамунда поневоле чувствовала тепло его тела, а при каждом повороте или наклоне экипажа их колени соприкасались.
Она все еще не могла прийти в себя после его рассказа. Розамунде потребовались все ее актерские способности, чтобы принять беззаботный вид. Она ни за что не покажет, что узнала о нем столько нового.
Господи, как же ему, должно быть, тяжело!
Розамунде было очень жаль Люка. Она отчаянно хотела остаться с Сент-Обином наедине, утешить, избавить от груза вины, который тот нес долгие годы. Вины, которую его мать, должно быть, ощущала стократ сильнее.
Розамунда опустила глаза и вздрогнула, наткнувшись взглядом на рельефные мускулы ног герцога, обрисованные черными панталонами. Очевидно, Ата так и не сумела убедить внука сменить свой повседневный строгий наряд. Мрачный вид его светлости сполна компенсировался ярким платьем вдовствующей герцогини, которая всем своим обликом излучала радость. В ее наряде были собраны все оттенки небесно-голубого цвета, а голову венчала украшенная страусовыми перьями шляпа, почти такая же высокая, как и сама старушка.
Заметив в своем собственном скромном платье дырочку – должно быть, она порвала его, когда срезала розы в саду, – Розамунда тяжело вздохнула. Впрочем, это не играет большой роли. Она все равно не пойдет в церковь. Ее отсутствия никто и не заметит, а она подождет других гостей на церковном дворе.
Когда впереди показалась старая церковь, дыхание Розамунды участилось. Она не была здесь восемь долгих лет. И пусть старого викария больше нет, наказание за ее грехи никто не отменял.
Неожиданно она ощутила чье-то прикосновение и скосила глаза вниз. Ладонь герцога упиралась в сиденье рядом с ней. Это не могло быть простой случайностью. Розамунда заворожено наблюдала, как его пальцы медленно накрыли ее руку, и ощутила тепло на сердце.
Ата и Мэдлин весело болтали и смеялись. Наконец лошади остановились, да так резко, что все пассажиры едва не полетели вперед. Проигнорировав железную ступеньку, Сент-Обин спрыгнул на землю, чтобы помочь выйти дамам.
Наклонившись, Розамунда расправила кружева на бело-голубом платье Мэдлин. Ей чудилось, что с каждым шагом, приближавшим ее к церкви, ноги становятся тяжелее и тяжелее, словно к ним привязывают все новые гири. Они остановились под карнизом, заросшим плющом. Люк нежно поцеловал сестру в бархатную щечку, но его лицо оставалось суровым и непроницаемым.
Розамунда едва сдерживала нахлынувшие эмоции. Казалось, что еще немного, и она окончательно потеряет над собой контроль.
Ее семья, очевидно, сейчас находилась в церкви. Ата предупредила, что все они скорее всего приедут. Она только не знала, где находится Сильвия, – наверное, со вдовами.
Из-за старинной дубовой двери доносилась красивая музыка – играли на органе и трубе.
– Ата, иди с миссис Берд. Мы последуем за вами, как только я сумею убедить Мэдлин, что зеленый цвет хорош для листьев деревьев, а не для лица невесты, – сухо сказал Люк.
– Пожалуйста, – взмолилась Розамунда, взглянув на старую герцогиню, – очень вас прошу, идите без меня.
Все молча воззрились на нее.
– Но вы не можете остаться здесь! – воскликнула Мэдлин.
– Отчего же? Я буду ждать, вас во дворе. Мне хотелось бы положить цветы на могилу матери. – Розамунда принесла с собой маленький букетик. Слишком уж давно у нее не было случая навестить родную могилу, и она собиралась обязательно воспользоваться представившейся возможностью.
Сент-Обин сделал шаг вперед.
– Что за ерунда!
– Люк, – спокойно вмешалась Ата.
Они ни за что не отступят, пока не узнают правду. Розамунда сделала глубокий вдох и выпалила:
– Прежний викарий выгнал меня прочь со службы и призвал прихожан сторониться меня. Я не должна была оскорблять своим присутствием его богобоязненную паству. – Она боялась смотреть на герцога и внимательно изучала свои цветы.
Услышав скрип отворяющейся двери, Розамунда наконец подняла глаза и увидела, что его светлость уверенно шагает вверх по ступенькам. Каблуки Люка звонко цокали по мраморному полу. В заполненной до отказа церкви наступила тишина. Розамунда отступила подальше в тень и почувствовала, как Ата взяла ее за одну руку, а Мэдлин – за вторую.
– Все это сущая чепуха, – негромко сказала Ата. – Сейчас Люк все уладит. Подождите чуть-чуть.
Герцог что-то шептал сэру Роули, который стоял в полном церковном облачении. Через минуту к ним присоединился лорд Лэндри.
– Но я не хочу! – в панике забормотала она, увидев, что трое мужчин отошли от кафедры и направились по проходу… конечно, к ней! Ох, она, наверное, плохо объяснила. Ей вообще не следовало приходить сюда. Можно было передать цветы Мэдлин со служанкой, а самой отправиться на долгую прогулку. А еще лучше было бы даже не садиться в карету.
– Миссис Берд, – сказал сэр Роули и предложил ей руку, – позвольте мне проводить вас к вашему месту. – Его небесно-голубые глаза смотрели тепло и приветливо с ангельски красивого лица.
– Нет, спасибо, в этом нет никакой необходимости, я, пожалуй…
– Вы задерживаете церемонию, миссис Берд, – проговорил герцог.
– Но, поверьте, я вполне могу…
– Честно сказать, я не понимаю, – холодно сказал герцог, – почему вы решили испортить праздник моей сестре.