Скандальная репутация
Шрифт:
Глава 19
Будущее, сущ. Период времени, когда наши дела процветают, все друзья нас любят и счастье гарантировано.
Розамунда развязала ленту, удерживавшую фиалки, которые Люк подарил ей, когда она садилась в экипаж отца две недели назад. Интересно, он знает, что фиалки символизируют верность?
С ее стороны никаких вопросов не было. Она будет верна воспоминаниям о нем
Аккуратно разложив маленькие фиолетовые цветочки между листами вощеной бумаги, она положила сверху несколько книг. Так будет хорошо. Вздохнув, она опустилась на толстый обюссонский ковер и огляделась. Она находилась в отцовской библиотеке. Комната выглядела чрезвычайно элегантно. Над камином висел большой портрет матери. Пламя освещало высокие книжные шкафы. Все было очень похоже на кабинет Люка в Хелстон-Хаусе. Розамунда с усилием отогнала непрошеные мысли.
Уже две недели она жила в доме отца, но почему-то не чувствовала себя по-настоящему дома. Нет, тревоги и беспокойства больше не было. Но она ощущала себя скорее приятной долгожданной гостьей, чем любимой дочерью и сестрой. Все домашние вели себя безупречно, не позволяли себе ни одного дурного слова. Даже Финн воздерживался от своих обычных…
Вошел отец, прервав течение ее не слишком веселых мыслей.
– Доченька, я получил приглашение от вдовствующей герцогини, о котором она говорила на прошлой неделе. Мы должны ответить. – Он быстрыми шагами пересек комнату и помог Розамунде встать. – Но только у меня есть некоторые сомнения на твой счет. – Не отпуская ее руку, он повел ее к огню.
– Не стоит сомневаться. Ата была бесконечно добра ко мне. Я не могу отказаться.
Отец внимательно всмотрелся в ее лицо.
– Ты же знаешь, мы не обязаны никуда ходить. Если хочешь, можно отклонить вообще все приглашения и уехать в Эджкумб. Через три дня у тебя будет возможность гулять по холмам и ездить верхом. Подальше от городской грязи.
Розамунда задумчиво взглянула на портрет матери.
– Тебе ее не хватает? – спросила она. – Ты никогда не говоришь о маме.
Отец улыбнулся:
– Наверное, я никогда не говорю о ней потому, что мысленно веду с ней долгие беседы каждый день.
– Ты очень ее любил?
– Да, – просто ответил он.
– И ты никогда не пытался найти другую любовь? Другую жену?
Граф посмотрел на портрет, и его лицо осветила нежная улыбка.
– Никогда, Розамунда. Знаю, я всегда говорил тебе, твоим братьям и сестре, что не хотел для вас злой мачехи, но это было не совсем так. Я был слишком смущен, чтобы сказать правду. Некоторым людям за всю жизнь так и не удается найти любовь, такую, какая связывала меня и твою маму. Мне повезло. Мне было дано шестнадцать лет, о которых я буду помнить всю жизнь. Мне ничего не нужно, кроме этой памяти. Ну и моих детей, конечно. А теперь, когда ты и Сильвия вернулись ко мне, я абсолютно счастлив.
Розамунда подошла к отцу и утонула в его теплых объятиях.
– Я тоже, папа.
– Ты говоришь правду, Роза?
– Как ты можешь сомневаться? – не слишком натурально возмутилась Розамунда.
– Потому что, судя по всему, ты больше не моя «Опасная красота», готовая пойти на все, чтобы добиться желаемого.
Розамунда отшатнулась, потрясенная словами отца.
– Все мои желания связаны только с тобой, Финном и… – Увидев выражение отцовского лица, она замолчала.
– Ты уверена, что все так и есть, Роза? – Неужели он читает ее мысли? – Мне ненавистна мысль о расставании с тобой после все этих мучительно долгих лет, но пойми, родная, я хочу, чтобы у тебя было то, что когда-то имел я.
Притворяться не было смысла. Она покрутил пуговицу на его жилете.
– Ата сказала, что на этом балу будет сделано важное объявление. Уверена, она объявит о помолвке герцога с графиней Шеффи.
Последовало долгое молчание.
– Мне трудно поверить, что мужчина, который помог тебе сесть в экипаж всего две недели назад, может совершить такую катастрофическую глупость. Он любит тебя, Роза. Я это понял, побеседовав с ним всего пятнадцать минут. Вопрос в другом – любишь ли ты его? Ты настолько хорошо научилась скрывать свои чувства, что мне приходится спрашивать, чтобы быть уверенным.
– Я не могу дать ему ребенка, – прошептала Розамунда. – Наследника.
– Но ты любишь его.
– Папа, ему нужен наследник. Для него, для бабушки, для смысла жизни. Ты сам только что сказал, что счастлив в нашем окружении и можешь жить без любви женщины.
– Нет, ты извращаешь мои слова. Думаю, я все равно женился бы на твоей матери, даже если бы знал, что она бесплодна. Но, говоря честно, это было бы трудное решение, потому что я всегда хотел иметь большую семью. – Он вздохнул. – Возможно, герцог согласится отказаться от ребенка. У него же есть дееспособный наследник.
– Но… – забормотала она.
– Дорогая, – перебил ее отец, – ты собираешься превзойти свою сестру в том, за что сама же ее осуждала. Да, я тебе не говорил, меня приводит в восторг то, как она последовательно опустошает городские магазины, покупая себе приданое.
Розамунда невесело усмехнулась. Отец поцеловал ее в лоб и тихо сказал:
– Иногда эгоизм – достоинство.
В четверти мили от Розамунды Люк сидел за столом в библиотеке и в тысячный раз думал, кто из них хозяин, а кто служащий.
– Достаточно, Брауни, – нетерпеливо сказал он. – Я понял твою точку зрения. Раз уж мы не можем позволить себе городской дом для вдов в этом сезоне, отошли их в Эмберли.
– И ты должен, наконец, рассказать, бабушке об истинном состоянии дел. Больше не будет ни одного бала – после того, который уже состоялся, ни одного таинственным образом унаследованного дома, ни…
– Чего еще не будет? – поинтересовалась Ата, бесшумно проскользнув в комнату. Ничего подобного ей раньше не удавалось, учитывая ее пристрастие к высоким каблукам.