Скандальный брак
Шрифт:
– Ты не понимаешь, что говоришь.
– Ты влюбился в воображаемую Линни, - обвинила она его, упрямо качая головой.
– И ты будешь любить ту мечту, а не настоящую меня.
Он глубоко вздохнул, чувствуя себя так, будто с него живьем сдирали кожу, будто ее слова обнажали его, оставляя таким чувствительным, истекающим перед ней кровью, с холодным поцелуем зимы.
– Ты права, по крайней мере, в одном, - огрызнулся Спенсер.
– Я тебя не люблю.
Влажность подозрительно мерцала в ее глазах, но она начала моргать, и
– Только потому, что ты себе не позволяешь.
– Нет. Просто потому, что нелюблю. В это так тяжело поверить? Что ты мне неприятна?
Она неистово покачала головой.
– И кто сейчас лжет?
Он глухо рассмеялся.
– Я женился на тебе, потому что думал, что ты Линни. Потому что думал, что исправляю ошибку моего кузена.
– Ты женился на ней, потому что онапринадлежала Йену, - выдохнула она с яростью, - и господь помог ей, как бы жестоко это не прозвучало. Она с ним. Какая досада! А я нет…- она часто задышала, - но я могу быть твоей.
У него ушло некоторое время на то, чтобы собраться с мыслями, чтобы пробраться сквозь бурю эмоций. И он нашел одну, которая все еще причиняла острую боль. Предательство.
– Ты не… Хотя…
Она вздрогнула, освободила руку из его руки.
– Так вот в чем дело.
– Я тебя совсем не знаю.
Она кивнула.
– Почему бы тебе не рассказать, что действительно тебя во всем этом беспокоит.
Спенсер поднял голову, закусив губы.
– А может, ты расскажешь?
– Ты влюбился в Линни. Во все рассказы Йена о ней. В ее образ. Ты возвел ее на пьедестал, а сейчас ты злишься, обнаружив, что я не она. Что смерть твоего кузена не предоставила тебе после всего такую возможность.
Он схватил ее обеими руками, притянул к себе, нос к носу.
– Ты слишком далеко заходишь.
Эви вздрогнула и глубоко, судорожно вздохнула, грудь ее вздымалась, словно выталкивая из себя слова, сидевшие так глубоко.
– Ты практически сказал то же самое себе.
– Думаю, твоя ложь волнуетменя очень сильно, - выдавил он.
– Все, что произносят твои губы - неправда.
– Все, что я чувствую к тебе - правда. Настоящее. Что мы имеем…
– Что мы имеем… - фыркнул он, убрав от нее руки. Он провел рукой по волосам и со свистом вздохнул. Пристально взглянул на темнеющее небо сквозь нависавшие над ними ветви деревьев. Через мгновенье он посмотрел на нее, в ее синие глаза, на ее сочные губы. Желудок свело.
– Я не знал, что у нас что-то есть.
– Есть, - она облизала губы.
Спенсер взглянул на кончик языка, скользнувший по губам, почувствовав знакомое напряжение. Возможно, она все еще возбуждала его.
– Что-то у нас есть, - настойчиво сказала она.
– Что-то особое. Не позволяй этому разрушить все.
– Не позволю. Ты уже сделала
– Скажи мне… с каких это пор мы стали откровенны друг с другом…
Она качнула головой, взгляд ее широких, безумных глаз изучал его лицо, порхая по нему, словно бабочка у огня.
– Та ночь в подвале, - он запнулся, и стиснул зубы так сильно, что это доставило боль. Навязчивая мысль вертелась в его голове с тех пор, как он подслушал ее мачеху в гостиной. Одна из многих мыслей витающих в его голове.
– Ты была девственницей?
Ее губки приоткрылись, когда она попыталась вздохнуть. Эви опустила свой взгляд, и он понял. Ей даже не нужно было что-либо говорить.
– Да, - ответила она.
Это привело его в восхищение, возбудило осознанием того, что он был первым. И вряд ли она лгала, ложное чувство позволило ему использовать Эви как более опытную женщину, привыкшую к вторжению мужчин.
– И это была одна причина, по которой меня заперли в подвале - тактический ход. И темнота была способом отвлечь меня, чтобы я не понял, что ты девственница.
Она втянула воздух.
– Ты знаешь, я не хотела принимать в этом участия. Я сама ни за что бы не захотела оказаться там. Я целый день провела там, это ужасно.
– Да. Подходящий страх.
Боль отразилась на ее лице.
– Ты не веришь ничему, что я говорю, - неприкрытая обида промелькнула в ее голосе.
– Ты не позволишь мне сделать все правильно, да?
– Сделать правильно?
– он усмехнулся, ненавидя ужасное чувство, разрастающееся в нем и невозможность его подавить.
– Ты хочешь сделать это правильно?
Она медленно кивнула. В ее глазах светилась неуверенность и страх. Так и должно было быть.
Его взгляд опустился, оценивая ее стройную фигуру, дрожащую, облокотившуюся на дерево.
– И что ты сделаешь, чтобы все было правильно? Ты уже показала, насколько далеко ты можешь зайти, чтобы скрыть свою ложь, - его кровь забурлила, пока он вспоминал то время, проведенное в подвале. Спенсер провел своим пальцем по ее верхней губе и ощутил прилив удовлетворения, когда тело затрепетало от его прикосновения.
– Ты удерживала меня этими прелестными губками для того, чтобы отвлечь, не так ли? Свести меня с ума, чтобы я даже не заметил, что лишил тебя невинности. Было больно?
Румянец окрасил ее бледные щеки.
– Ммм. Думаю, было, - он скользнул пальцем ей в рот и дотронулся кончика языка.
– Да, и правда. Ты далеко зашла, - прошептал он.
– И что ты будешь делать для возмещения ущерба?
Она ничего не ответила, только смотрела на него широко раскрытыми, с оскорбленным выражением глазами. Он обнаружил, что просто ненавидит это выражение ее глаз. Он предпочитал видеть ее безрассудной и испуганной.
Ее язык начал двигаться вокруг его пальца, ее влажные губы тянули и посасывали.