Скандалы советской эпохи
Шрифт:
По сей день в редакцию идут письма читателей, возмущенных похождениями зарвавшейся «звезды». Пишут и земляки Красницкого, люди, болеющие за успехи и неудачи «Пахтакора». Все болельщики, как один, требуют подлинной, настоящей дисквалификации Красницкого. Пусть за зиму как следует подумает, потренируется, и не в ресторанных выпивках, конечно, а в спортивном зале, и, глядишь, с нового сезона общественность доверит ему право защищать спортивную честь родной республики.
Вот это принципиальная позиция, которую, к сожалению, никак не может решиться занять тов. Митрофанов…»
И все
Красницкий повесит бутсы на гвоздь в 1971 году и уйдет на тренерскую работу. А финал его жизни окажется трагическим. В конце 80-х его назначат судьей-инспектором, сняв с должности начальника отдела футбола республиканского ДФСО профсоюзов. Это понижение станет последней каплей, переполнившей чашу терпения некогда знаменитого футболиста. 12 июня 1988 года Красницкий покончил с собой, выбросившись из окна. Было ему всего 47 лет.
1963
Похищение защитника
(Леонид Островский)
В начале 60-х футболист Леонид Островский был личностью известной. Будучи воспитанником рижской «Даугавы», он в 1956 году, в возрасте 20 лет, был приглашен в московское «Торпедо» на позицию крайнего защитника. И довольно быстро стал в нем одним из лучших игроков – в 1957 году Островский стал победителем III Международных спортивных игр молодежи. Три года спустя в составе «Торпедо» Островский стал чемпионом СССР и обладателем Кубка СССР. Еще через год его пригласили играть за сборную страны.
В эпицентр скандала Островский угодил в начале 1963 года, когда внезапно надумал покинуть ряды «Торпедо» и перебраться в киевское «Динамо». Повод у него для этого был серьезный, и история эта началась еще в 1962 году. Тогда из «Торпедо» изгнали тренера Виктора Маслова, которого игроки сильно уважали. В отместку за это увольнение торпедовцы подняли настоящий бунт – заявления об уходе из команды подали сразу 9 игроков (Воронин, Метревели, Островский, Посуэло, Кавазашвили, Глухотко, Гусаров, Денисов, Маношин). Естественно, случись такое, от славной команды «Торпедо» мало бы что осталось. Поэтому руководство клуба и его меценаты из ЦК КПСС предприняли все возможное, чтобы не допустить развала команды. Маслова они не вернули, а вот игроков решили осадить.
В итоге из девяти подавших заявления об уходе из команды был отпущен только один игрок – Метревели (в тбилисское «Динамо»). Остальных заставили остаться в «Торпедо». Однако Островский продолжал настаивать на своем уходе (в киевское «Динамо», куда перешел Виктор Маслов), а когда ему в очередной раз отказали, попросту сбежал: в конце 62-го перебрался с семьей в Киев. Причем его торпедовские руководители узнали об этом постфактум – когда футболист уже покинул столицу. И тогда против Островского «зарядили» прессу.
22 января 1963 года в «Комсомольской правде» появилась статья Г. Кочергина «Похищение защитника». В ней писалось следующее:
«В Москве пропажа. Потерялся левый защитник. Приметы: выше среднего роста, носит футболку с буквой „Т“ на груди, сухощав, русоволос.
Несколько лет Леонид Островский оборонял подступы к торпедовским воротам. И вдруг исчез. Болельщики всполошились: кто похитил нашего верного бека?
Следы вели в Киев. Здесь-то и следовало найти торпедовского левого защитника, а заодно и его похитителей. Едем в Киев…
А вот и он: молодцеватый, стройный. Правда, у него легкий насморк после прогулки на каток, но настроение бодрое:
– Меня не похитили, я сам…
Семь лет назад необстрелянного юного футболиста заметил и пригласил в команду «Торпедо» тренер Константин Бесков. Лучшие игроки, настоящие мастера, щедро передавали опыт, все «секреты», накопленные годами, молодому Леониду Островскому. Команда одерживала победы. Островскому вместе с другими доставались призы, награды. Вместе с несколькими торпедовцами он вошел в сборную страны.
Но вот начались поражения «Торпедо» в чемпионате страны. И в этот трудный момент первым из команды надумал бежать ее защитник.
– Имею право. Все законно… Если меня будут наказывать, то это – нарушение законности. Пережитки культа личности…
Леонид Островский бросил все и всех, удрал, руководствуясь одним немудреным принципом: после меня хоть ворота трещи.
Сейчас он пытается все взвалить на жену. Жене, мол, очень понравился Киев. И все тут. А я за ней, потому что не хочу разбивать семейную жизнь. Прием старый, как мир…
24 декабря Леонид с женой и дочкой прибыли в Киев. Через неделю (!) они уже въезжали в трехкомнатную прекрасную квартиру в центральной части города. (В Москве у них осталась двухкомнатная квартира, где хранится часть мебели.)
Но это только начало обусловленных благ и поощрений. А потом… Потом обещают принять его, имеющего семилетнее образование, в физкультурный институт на курсы тренеров. Все киевские динамовцы имели «Москвичи», и все недавно поменяли их на «Волги». Островского тоже не обойдут милостями. Ведь Киев не Москва, тут команда одна. А щедрых дядек у нее хоть отбавляй.
Не понимает Леонид одного: гонясь за небольшими приобретениями, он идет на сделку с совестью, теряет любовь искренних почитателей, настоящих болельщиков. А для футболиста это значит потерять все…»
Эта статья возымела действие. Но не на Островского, а на Федерацию футбола СССР. Она дисквалифицировала перебежчика на один сезон. Но у киевского «Динамо» оказались не менее влиятельные покровители. В частности, одним из них был председатель Совета министров Украины Владимир Щербицкий – ярый футбольный болельщик. Благодаря его усилиям ситуацию с Островским удалось «разрулить». В июле футболист покаялся на страницах еженедельника «Футбол», после чего дисквалификация с него была снята. И он вышел на поле в майке киевского «Динамо».