Скандинавский детектив. Сборник
Шрифт:
— Ну и что с того?
— Если Турин говорит правду, — продолжал Харалд, — секретарь факультета действительно провожал вчера вечером фру Хофштедтер. Во всяком случае от здания филфака после двадцати одного десяти. Марту Хофштедтер убили в «Каролине» между двадцатью одним тридцатью и двадцатью одним сорока. В результате вскрытия нам удалось установить момент смерти с большой точностью, и, вероятно, именно эти десять минут были роковыми. Два человека независимо друг от друга утверждают, что вас не было дома примерно между двадцатью одним тридцатью и двадцатью одним сорока пятью. Вы по-прежнему утверждаете, что в указанное время были дома?
Хилдинг вдруг резко переменил тон. Он очень твердо посмотрел Харалду в глаза, улыбнулся и сказал:
— По-моему, прокурор забыл, что здесь не полицейский участок. И у нас не допрос, а вечер, посвященный памяти Марты. И прокурору пора отведать грога. Равно как и прочим гостям…
Обстановка немного разрядилась, гости столпились вокруг стола, где был приготовлен грог. Я решил не торопиться, Эрик Бергрен тоже остался на месте.
— Почему ты ничего не пьешь? — спросил я.
— Мне нельзя, — ответил Эрик, — я на машине. Кроме того, я сегодня не в форме. Что-то неважно себя чувствую.
— Желудок?
Он кивнул. Действительно он был какой-то вялый.
— Мне все здесь не по душе, — раздраженно буркнул Эрик. — Даже поговорить не о чем.
— Выпей все же немного, — посоветовал я. — Иногда помогает.
— Вряд ли… Мне просто не надо было приходить.
— Не один ты так думаешь, — заметил я.
Бринкман и Рамселиус со стаканами вернулись к нашему столу. Тогда я тоже направился за выпивкой. Себе я налил виски с содовой. В углу стояли Петерсен и Харалд. Я подошел поближе.
— С какой просьбой вы обращалиеь к фру Хофштедтер? — спросил Харалд. Он ни на секунду не забывал о работе.
— С какой просьбой? — повторил Йоста. — Я что-то не понимаю…
— В записной книжке фру Хофштедтер множество всяких пометок. Большая их часть не имеет для нас никакого значения. Это всякие там мелочи: купить молока и тому подобное. Но есть и такая запись: «Не забыть о просьбе Йосты!»
— О какой просьбе? — подумал вслух Йоста.— Что это могло быть?
Он замолчал и задумчиво потягивал грог.
— Возможно, речь идет об Италии — это единственное, что мне приходит в голову, — сказал он после долгого раздумья. — Я попросил Марту дать мне адреса нескольких отелей, хороших и недорогих. Конечно, она не могла их все держать в памяти. Но это было давным-давно. У этой записи есть какая-то дата?
Харалд покачал головой.
— Даты нет, но она была сделана всего несколько дней назад, — сказал он.
Йоста вдруг перешел в контратаку.
— А вы допросили собственного братца? Ведь он тоже оказался возле «Каролины» в самые критические минуты.
— Меня уже допрашивали,— сказал я. — С протоколом и прочими формальностями. Но меня допрашивал Вальграв. Я хотя бы сразу рассказал без утайки все, что знаю.
— Ну, это еще неизвестно, — пробурчал Йоста.
— Расследование ведется совершенно объективно, без всякой предвзятости, — сухо сказал Харалд.
Неподалеку от нас началась перепалка между Эриком Бергреном и Урбаном Турином. Эрик сидел на диване, а Турин стоял перед ним с сигарой в одной руке и со стаканом грога в другой.
— Вы не говорили, что именно вы нашли труп Марты, — заметил Эрик.
— А вы не сказали, что именно с вами у нее было назначено свидание в четверг вечером, — в тон ему ответил Турин, прихлебывая из стакана.
— Я полагал, что вам нет до этого никакого дела,— фыркнул Эрик.
— Мне тоже казалось, что вас не может интересовать, кто ее нашел, — возразил Турин.
Мы с Харалдом подошли к ним и сели рядом с Эриком. Эрик взял стакан с минеральной водой, который стоял перед ним на столе.
— Можно задать один вопрос? — спросил Харалд.
— Пожалуйста, — немного натянуто ответил Эрик.
— Лундберг читал ту книгу Шауна, о которой вы говорили?
— Да-а, — несколько неуверенно протянул Эрик. — Я не знаю, прочитал ли он всего Шауна. Но во всяком случае он прочитал главу о праве давности, которую мы с ним обсуждали. Как раз сейчас я об этом пишу. И Манфред знал, что меня в данном случае может заинтересовать.
— Самое удивительное то,— сказал Харалд,— что у Лундберга этой книги никогда не было. Очевидно, он все-таки заказал ее, но из магазина книгу прислали только в четверг. И ее получила фру Лундберг.
Эрик отхлебнул воды.
— Он мог прочитать какой-нибудь другой экземпляр, — сказал он. — Возможно, эта книга есть в библиотеке юрфака.
— Вы знаете, что такая книга там есть?— спросил Харалд.
— Нет, не знаю,— сознался Эрик.— Но у меня есть свой экземпляр.
Эрик был очень бледен и казался совсем больным.
— Извините, — сказал он, — я пойду в туалет.
Я наклонился к Харалду.
— Эта книга есть в нашей библиотеке? — спросил я, понизив голос.
— Тише, — цыкнул Харалд и продолжал почти шепотом: — Там есть один экземпляр — у библиотекаря, он нужен ему для каталогизации. А экземпляр, принадлежащий «Каролине», с самого начала был выдан Герману Хофштедтеру.
— На дом или для пользования в читальном зале?
— В читальном зале.
— Тогда все ясно,— сказал я.— Манфред мог сесть за стол Германа в «Каролине» и прочитать книгу.
— У Хофштедтера нет своего стола в «Каролине». Он держит свои книги на полке. Эта книга и сейчас там.
— И все равно Манфред мог взять ее там, — настаивал я.
К нам подошел Юхан Рамселиус со стаканом в руке.
— Я вижу, здесь затевается маленький заговор, — пошутил он. Потом сел рядом со мной, заглянул в свой стакан и сделал основательный глоток.