Скарлатинная кукла
Шрифт:
— Здравствуй, Катя! — сказал он, целуя девочку. — Вот ты и выздоровела, скоро поедешь домой.
— С куклой? — спросила Катя.
— Нет, дружок, эта кукла обещала никогда-никогда не уходить из больницы,
— Я отдам… — сказала Катя, но вздохнула глубоко и прижала к своему сердцу куклу.
Анна Павловна и Настя вышли от Кати и остановились в коридоре, к ним подошли доктор и старшая сестра.
— Поздравляю вас! — сказал доктор. — Девочка прекрасно перенесла скарлатину, и скоро вы можете взять её домой.
Но сестра заметила печальное лицо Анны Павловны.
— Вы не печальтесь, — сказала она, — я знаю, что вы боитесь Катиных слёз, когда от неё отберут «скарлатинную» куклу, но сегодня такой большой праздник, что надо только радоваться и надеяться на помощь Божью… Бывают иногда и чудеса…
И чудо это совершили доктор и добрые сёстры милосердия. Они знали из рассказов Насти о том, как захворала Катя, знали, как много работала Анна Павловна, и как тяжело ей было воспитать своих детей, и они сложились все вместе и купили куклу, если и не такую дорогую, то с такими же локонами, и сами сшили ей такое же розовое платье.
В день, когда приехали за Катей её мама и Настя, девочка простилась с доброй сестрой, обвила её шею руками, поцеловала, простилась с доктором, со всеми другими и, наконец, снова взяла в руки свою большую «скарлатинную» куклу. Она ей долго шептала что-то на ухо, целовала её, затем положила её обратно в ту кроватку, где лежала сама и, взяв за руку мать, быстро топая ножками по длинному коридору, ни слова не говоря, пошла к выходу; личико её было очень печально, но она хорошо понимала, что куклу нельзя уносить, потому что в тот день поступила как раз новенькая больная, и ей обещали принести в кроватку розовую куклу.
В швейцарской Катю одели, укутали, и мать понесла её к ожидавшей их у подъезда карете. Настя бежала вперёд, она открыла дверцу, и Катя вдруг вскрикнула от восторга: в карете, как бы ожидая её, уже сидела большая розовая кукла. На этот раз это была её собственная кукла, которую она и везла теперь с восторгом домой.
1903