Сказ о трех веселых девчонках
Шрифт:
И тут раздался смех Светки Смеховой. Среди привычных портовых звуков, шумов и грохота это было так неожиданно, что все докеры невольно оглянулись на девчонку, потом на своих приятелей, бегающих за яблоками, на орущего сверху начальника и заулыбались. Вскоре раздались смешки, а вслед за этим всех одолел безудержный смех, похожий больше на ржание лошадиного табуна на лужайке. Бригадир, перегнувшись через борт, тоже хохотал, глядя, как по бетонным плитам причала ходят, пошатываясь, задыхаясь и подвывая от смеха, молодые грузчики. Они утирали глаза, откашливались и весело кричали, вставляя много нецензурных выражений: «Ой, не могу больше, ой, нутро все… от смеха уже болит…, ой, спасите, братцы-товарищи, сейчас помру…». Но при этом, никто не глядел на девчонок, никому из смеющихся не было никакого дела до двух малявок. А эти только того и ждали. Лестница, заветная лестница, ведущая на палубу корабля,
Навстречу им тут же попался шеф-повар, или кок по-морскому, злой и озабоченный. Он тоже видел сверху сцену с разбитым ящиком, но ему было не до смеха. Он волновался, что эти веселые парни не погрузят вовремя продукты. По своему большому опыту он знал, что в путешествиях самое главное – не достопримечательности, а хорошее питание. Он как бы и не заметил появившихся невесть откуда, девчонок, стоял, тихо ругался и разговаривал сам с собой. Как вдруг услышал.
– Да ладно, дяденька, не переживайте. Все эти проблемы – чепуха чепуховская, сами решатся.
Это сказала черненькая девчонка, а другая, рыжая и веснушчатая, просто засмеялась. И тогда шеф-повар с еще большим удивлением услышал свой собственный беззаботный смех.
– Да и впрямь. Шут гороховый с ними, с этими проблемами чепуховыми. Накормим почтеннейшую публику, напоим. Чего переживать-то? И не такое случалось. Правильно говорит девчонка, чепуха одна, – повторял он сквозь смех, пока через трубку по громкой связи не раздался строгий голос:
«Старший по камбузу, срочно к капитану!»
Согнувшись от смеха, кок стал подниматься вверх на мостик, где внезапно и кончил смеяться, получив приличный нагоняй от самого капитана.
Девчонки за это время успели смыться и стали шастать по огромному теплоходу, выискивая тихое и незаметное местечко, где их не могли бы найти. Они выбрали укромный уголок за спасательными шлюпками. Там же были навалены надувные оранжевые жилеты, свернутый брезент, шезлонги и матрасы к ним, еще груда байковых одеял, и клетчатых пледов в прозрачных пластиковых пакетах. Ночлег был найден. Теперь оставалось придумать, где и как поесть.
– Это уж точно чепуха, – как всегда бодро и весело сказала Шура. – Тут и думать нечего, пойдем сразу в ресторан. Пока ты будешь всех смешить, я в пакет напихаю со столов еды всякой.
Дождавшись, когда теплоход отойдет от причала, и пассажиры, разместившись по своим каютам, ринутся на ужин, девчонки с толпой прошли в ресторан. Смехота старалась быть в окружении людей, а Чепуха, наоборот, осталась в сторонке, за колонной с большим пакетом в руках для сбора еды. Прячась от официантов, она наблюдала за обстановкой и уплетала банан, который успела схватить с фруктового столика.
На средней палубе, где они находились, ужин был организован по типу «шведского стола». Середину просторного ресторанного зала занимали широкие, как беговые дорожки, овальные ряды столов, заполненные всякими яствами. Отдельный стол украшали большие вазы с фруктами и блюда с пирожными. Пассажиры, взяв высокий и резкий старт, устремились к столам, быстро достигли финиша и, теснясь, стали накладывать в тарелки все подряд. Светка, глядя на аппетитные разнообразные яства, только сейчас поняла, насколько голодна. Между тем, Чепуха спокойно доела банан и ловко бросила корку прямо под ноги официантов, которые шмыгали туда-сюда, беспрерывно пополняя быстро убывающие блюда. Официант, первым попавшийся на банановую корку, поскользнулся и, стараясь удержаться, навалился на другого, следующего за ним, тот на третьего, и дальше пошло, как говорится, по принципу домино. Самим-то официантам удалось выстоять, не грохнуться на пол, но миски, тарелки и подносы с едой, которые они несли, полетели во все стороны. Нарядные платья и костюмы проходящих мимо пассажиров, покрылись дольками помидоров, кружками огурцов и листьями салата; некоторым в лицо попали оливки с анчоусами и маслины с косточками, по рукам растекались майонез, кетчуп и другие вкусные соусы и приправы. В это время дирижер небольшого оркестра на сцене, стоя, как и положено, спиной к публике, не имея возможности видеть происходящее в зале, взмахнул палочкой. Оркестр послушно грянул что-то веселое, энергичное. Драматическая сцена, разыгравшаяся в ресторане под аккомпанемент бравурной музыки, показалась скорее комичной, во всяком случае, тем, кто наблюдал это со стороны, кого это не коснулось. Что уж говорить о Смехоте, которая, совершенно забыв о своем статусе нелегала – безбилетника, забыв о строжайшей необходимости действовать скрытно и никак не проявлять своего
Чепуха поняла, что момент для сбора еды настал. Она вышла из-за колонны, подошла к многометровому столу, открыла пакет и стала быстро сбрасывать туда самое вкусное, что любила сама и что, надеялась, понравится и подруге. На худенькую черноволосую девчонку никто не обращал никакого внимания. В ресторане продолжалась сумятица. Официанты, с трудом удерживая рвущийся из груди смех, приводили в порядок столы, себя и скользкий пол. В зале появился старпом, взял микрофон, громко и четко извинился за маленькое происшествие, попросил всех успокоиться и пожелал приятного аппетита, чем вызвал новый приступ смеха. Старпом обиделся и приказал вызвать боцмана и матросов на помощь смеющимся официантам.
А Чепуха, набив пакет едой, снова быстро спряталась за колонну. Услышав приказ старпома, осознав опасность разоблачения, она в два шага добралась до своей хохочущей подруги и внушительно толкнула ее в бок.
– Стоп, машина. Тормози. Утекать надо во все лопатки, – тихонечко сказала она Светке, крепко схватила ее за руку и потащила из ресторана. Они бежали к своему укромному местечку и слышали позади себя крики, шум, музыку и смех. Смех, кажется, не только не прекратился, но наоборот, разрастался, захватывал все больше и больше людей, перескакивая от одной группы пассажиров к другой. Казалось, что в ресторане хохочут все, забыв про ужин, волнение при посадке, недовольство каютами и про другие проблемы туристов, уплывающих в далекое путешествие. Смущенно хихикал старший помощник, топорща усы, булькал в непривычном смехе серьезный седой боцман, весело ржали молодые матросы. Вот такой заразительный, если не сказать заразный, смех был у Светки. Люди чему-то радовались, обнимались друг с другом, знакомились и хотели дружить, если не на всю оставшуюся жизнь, то хотя бы на время путешествия.
Когда обе подружки уже сидели в своем убежище и с большим аппетитом уминали ресторанные закуски, до них все еще доносился смех, а вскоре они с удивлением услышали и хоровое пение. Весь ресторан в сопровождении оркестра затянул: «Не слышны в саду даже шорохи…».
Спать вроде было или рано, или просто не хотелось, и они решили прогуляться. Опасность быть пойманными казалась минимальной, так как освещение на палубах, кроме входов в бары, на дискотеку и игровую студию, в ночное время делалось слабым. Можно было вполне незаметно пройти даже к бассейну на верхней палубе. Они еще раньше его заприметили, да и на рекламных проспектах, разбросанных повсюду, прямо на обложке была фотография этого шикарного бассейна.
На всем пути они не встретили ни единого человека. Палубы были темные и пустые, только из бара и со стороны дискотеки иногда долетали звуки музыки. Вокруг бассейна стояли темными силуэтами шезлонги, а внизу по всему периметру располагались лампочки, которые подсвечивали сине-зеленую воду. Искушение войти и поплавать в этой чистой прозрачной воде стало непреодолимым. Не говоря ни слова, поняв друг друга по одному взгляду, девчонки разделись, спустились по лестничке и с тихим восторгом окунулись в приятную прохладную воду. Кричать от радости и плескаться они не решались: могла прийти охрана, какой-нибудь вахтенный, а то и сам капитан. Мало ли, может он тоже любитель ночного купания. Ему же, наверное, неудобно со всеми пассажирами, скинув свой нарядный белый с золотом мундир, плюхаться в воду и резвиться. Это прошептала, как всегда едва сдерживая смех, Смехота, остановившись у бортика, где отдыхала ее подруга перед очередным заплывом. И вдруг Чепуха наклонилась, засунула голову в воду, потом нырнула, а когда выпрыгнула наружу и раскрыла ладонь, Смехота застыла с открытым ртом от удивления: подруга держала блестящую монету – 2 евро!