Сказание о распрях 2
Шрифт:
– Ах, вы, такие-растакие! А я вас по всему городу ищу! Под каждый камушек, под каждый валун заглядывал – вдруг притаились, окаянные. Если б потерялись? Иль удумали сбежать?
Василёк, дико испугавшись, прижалась к брату – бедный, несчастный комочек. Бренн же, будучи постарше, раскусил мирзу и понял, что тот – играет.
Брат театрально припал на колени и начал нести извинительные речи, речи пафосные и проникновенные:
– Ох, не губи, ох,
Полно, полно: верю я
Веселится голова
Оттого, что вас нашёл
И до дому да привёл
Древний, как эта Фантазия, незнакомец, отсыпал торговцу несколько медных взвесей (дюжина таких взвесей составляет один серебряный полумесяц).
– Малыши моей младшей сестры. – Поспешил заверить купца дед, кивая на двух голодных детишек. – Идёмте же, глупыши, – Предложил спаситель Бренну и Васильку, по-доброму подмигивая им обоим.
Бренн и рад был свалившемуся на него счастью – упал груз с плеч, ведь могли запросто упечь под стражу – и насторожился, ожидая подвох. Он долго глядел на этого чужака, и с тяжёлым сердцем согласился – будь что будет.
«Я буду искреннее надеяться, что этот господин не причинит вреда ни мне, ни тем более моей сестре», размышлял про себя мальчуган, идя следом за стариком, идущим впереди и указывающим путь.
Внезапно Бренн остановился, как вкопанный: где торопливый топоток за спиной, где дыхание в затылок?
– Стойте… – Окликнул он мирзу. – Василёк, Василёк! – Начал звать брат, но девочки и след простыл. Исчезла Синеглазка…
– Кажется, мы потеряли её ещё на рынке… – Задумался высокий господин. – Следуй за мной, мы идём обратно; идём и обязательно найдём.
И Бренн послушно заковылял следом.
Снова продирались они через множество людей, чьё скопление на базаре было точно поле, усеянное саранчой.
Хвала этому мирзе – он знал каждый уголок, каждый закоулок. Нашли, нашли они потерю.
Василёк с озадаченным видом стояла у клеток со всякой живностью – пушистые коты и
У Бренна язык не повернулся отругать свою сестру – мало ли натерпелась она в амулетинском приюте? Но и потакать её капризам – значит, оказать медвежью услугу, воспитав нахалку.
– Пойдём, родная, пойдём, – Приобнял сестрёнку Бренн.
Но та горько расплакалась, и понять её было можно: какой нормальный ребёнок не желает себе друга-питомца?
И глянул Бренн на спасшего их господина, и глянул тот на мальчугана – и поняли друг друга без слов.
За маленького, даже крохотного котёнка пришлось отдать целый золотой полумесяц – а это ни много, ни мало, добрая сотня медных взвесей. И шёл по дороге один уставший, но довольный комочек, и бережно нёс в своих ручонках комочек другой, который время от времени жалобно, беспомощно пищал.
– Вижу я, ты щедр и богат, – Начал Бренн так свой разговор, поспешая за мирзой и ведя за собой сестру. – Чем могу отблагодарить?
Убелённый годами и сединами господин хранил молчание до тех пор, пока базар не скрылся с глаз долой. За поворотом, прочь от города, он остановился и, показывая на одиноко стоящего ишака, привязанного к гигантскому кактусу, молвил:
– Я, также странствующий торговец; правда, на сегодня дел у меня нет. Посему при мне лишь ослик, а не караван из тридцати трёх верблюдов, гружённых всякой всячиной. Я из племени арравов, а имя мне – Лариох уль-Вулкани. Я также летописец, басноплёт и звездочёт. Живу я не здесь, но в краях, схожих и землёй, и климатом, а именно – во Владычестве Магхр, что прямиком на юго-запад по этой самой тропе.
Амулетинец умолк, поглаживая бороду, и после добавил:
Конец ознакомительного фрагмента.