Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014
Шрифт:
Малыш Биллибой, увлекая за собой Дакоту, шарахнулся обратно в салунную дверь. Изнутри его втянули в проем, и дверь, ободрав Дакоте предплечье, захлопнулась. Мексиканец Диего сделал неверное движение и получил пулю в лицо, прежде чем успел выдернуть из кобуры «Веллз Фарго». В следующее мгновение Дакота Смит коснулся пальцами моей рукояти. Я вырвался на свободу, вздернул Дакоте руку и выпустил пять пуль.
— Клянусь дьяволом, ни разу не видел такой стрельбы, — изумленно говорил хозяин салуна получасом позже. — У меня тут многие
— Я тут слегка смухлевал, — признался Дакоте Смиту на следующее утро Бубновый Джим. — Принес тебе три с половиной сотни, возьми.
«Я, кажется, был неправ, — повинился я. — Следовало бы его пристрелить. Ни один воин не отдаст назад то, что добыл хитростью».
— Сколько раз тебе говорить, — упрекнул меня Дакота, едва Бубновый Джим убрался. — Я не воин. И несмотря ни на что, не буду воином.
«Ты ошибаешься, — возразил я. — Пройдет еще немного времени — и я сделаю из тебя воина».
Дакота Смит побарабанил пальцами по столешнице.
— Знаешь что, приятель, — сказал он. — Ты не думай, что я тобой не дорожу и все такое. Я бы скорее дал себя запихнуть в камеру, чем расстался с тобой. Но скажу тебе вот что: есть кое-что еще на свете, кроме мужества, практичности и чести.
Я смолчал. Думать в абстрактных категориях я не умел. Бывают поступки, которые достойны мужчины, и бывают, которые нет. Совершать следует только первые, вот и вся правда. Но Дакота был еще недостаточно мудр, чтобы это понять.
Случилось так, что в Арлингтоне ухлопали очередного шерифа.
— Лучшей кандидатуры, чем вы, сэр, нам не найти, — уговаривал Дакоту Смита арлингтонский скотопромышленник. — Техасско-Тихоокеанская железная дорога пройдет через город, а где перевозки грузов, там деньги. А где деньги, туда непременно тянет налетчиков и бандитов. Город растет на глазах, сэр. Нужен человек с репутацией, чтобы оградить население от разбойников. Шериф Макинрой был хорошим человеком, но позволил пьяному ковбою укокошить себя в салуне. И шериф Барнс до него тоже был неплох, но, к сожалению, проворовался, и мы вынуждены были его вздернуть.
— Бывает, приятель, — сказал Дакота Смит. — Любого из нас могут где-нибудь укокошить или вздернуть.
— Да, но с вами до сих пор этого не случилось, сэр, — возразил скотопромышленник. — Сто пятьдесят долларов в месяц… подумайте, это хорошие деньги. Плюс полный пансион и ежегодные наградные за счет города.
— Ладно, поразмыслю, — зевнул Дакота Смит. — По правде сказать, не уверен я, что справлюсь с такой должностью. Дам вам знать завтра, приятель.
«Соглашайся, — решил я, когда за скотопромышленником захлопнулась дверь. — Воин никогда не отказывается, если его избирают вождем».
— Опять ты заладил свое, — упрекнул меня Дакота Смит. — Не привык
«Как знаешь, — сказал я. — Обо мне, конечно, ты, как всегда, не подумал».
— В каком смысле? — удивился Дакота.
«Да в самом прямом. Мое предназначение — стрелять. А где, как не на шерифской должности, можно пострелять вволю».
— Прости, приятель, — почесал в затылке Дакота Смит. — Я действительно не взял это в расчет. Ладно, уговорил, будь по-твоему.
Я схитрил. Стрелять давно стало для меня не самым главным.
Арлингтонским шерифом Дакота Смит пробыл неполных Два года. За это время мы с ним пристрелили девятерых головорезов и еще три дюжины, рангом пониже, упрятали в тюрьму.
Бандиты, разбойники, конокрады, мошенники стали обходить Арлингтон стороной. Слава о нраве и привычках шерифа распространилась по всему Западу, и количество висельников всех мастей в округе заметно пошло на убыль. Так продолжалось до тех пор, пока в городе не появилась Матушка Пэм.
Статью Матушка не уступала лонгхорну, а нравом даже превосходила.
Случилось так, что на следующий же день после прибытия Матушка Пэм нанесла визит шерифу.
— Я много слышала о вас, мистер, — сказала она вместо приветствия. — И подумала: несправедливо, что человек таких достоинств перебивается на жалкие сто пятьдесят баксов в месяц.
— На выпивку мне хватает, приятельница, — ответил Дакота Смит. — И чтобы перекинуться от случая к случаю в картишки. А больше мне ничего и не надо.
— Деньги никогда не бывают лишними, мистер, — поделилась мудростью Матушка Пэм. — И слишком много их никогда не бывает. Я решила открыть у вас в городе доходное предприятие. Пошивочную, можно сказать, мастерскую.
— Хорошее дело, приятельница, — одобрил Дакота Смит. — И, наверное, прибыльное.
— Очень прибыльное, — согласилась Матушка. — Настолько, что прибылью я хочу поделиться с надежным человеком. Который, если что, защитит моих белошвеек. И, разумеется, сам будет в заведении желанным гостем в любое время. Свободная мастерица для такого человека всегда найдется.
С минуту Дакота Смит сидел, молча уставившись на посетительницу. Потом сказал:
— Поезд останавливается на станции дважды в день, приятельница. Ближайший как раз через три часа. Скатертью дорога.
— Что ж так? — поинтересовалась, не изменившись в лице, Матушка Пэм.
— Да так. Борделя в Арлингтоне, пока я здесь шерифом, не будет.
Матушка Пэм умильно улыбнулась и развела руками.
— Вы грубиян, мистер, — сообщила она. — Мне даже слово, которое вы изволили сказануть, выговорить зазорно. На поезд, если есть такая охота, садитесь сами. А я пойду. Предложение остается в силе: вы, мистер, можете передумать в любой момент. До тех пор, конечно, пока вы здесь шерифом.