Скажи, что ты моя

Салиева Александра

Очевидно, расплачиваться за…

— Первое, — напомнил консультанту Константин Владимирович. — Мы берём первое.

— А-аа… — прифигела не только я, но и стоящая поблизости. — А то, которое на ней?

То есть красное. Я ж его так с себя и не сняла.

— И это, видимо, тоже, — ворчливо согласился мужчина, помолчал немного, а затем добавил: — Все.

Он-то согласился, а вот я — нет!

— Что, и даже чёрное? — в голос удивились и я, и девушка. — В смысле, все? Вообще все? Все шесть? — прифигела уже исключительно я больше прежнего.

Это ж сколько за них

надо будет заплатить!

Я к таким растратам вообще ни разу не готова...

Но только кто ж меня слушает? Тем более, если чек на кассе всё равно оказался выбит и оплачен, но не мной! Пока лично я так и пребывала в полу подвешенном состоянии, благодаря чужой надёжной хватке, которая вовсе не собиралась меня никуда отпускать в ближайшее время, а я тихонько сопела себе под нос, мысленно сгорая от стыда, вместе с тем думая всякие ругательства на такое проявленное самоуправство. Решила, что ругаться начну, когда мы из магазина выйдем. Чтоб опять не позориться.

А вот когда реально вышли:

— Можешь считать это премиальными. За проявленное терпение. А также компенсацией за предыдущее испорченное по моей вине платье, — сходу выдал этот невозможный тип, как мысли прочитал.

В том плане, с чего именно я на него ругаться начну.

Вот и…

Не начала.

— На ноги меня обратно поставьте, — произнесла хмуро.

Не помогло. Нет, на ноги он меня поставил. Но более свободной я не стала. Несмотря на несколько вынесенных им из магазина пакетов, мои руки по-прежнему находились в его плену, возможность самостоятельного передвижения ко мне не вернулась, ведь как была прижата к мужчине, так и не отпустил, словно наверняка знал, что в данные секунды я испытываю неумолимо жгучее желание заехать ему в лоб, и тем самым, чтоб его, себя обезопасил.

— А теперь отпустите, — дополнила вынужденно.

— Если ты… — отозвался.

— Никаких «если ты»! — перебила нетерпеливо, притопнув ногой на эмоциях. — И вообще, что это такое сейчас там только что было? С каких это пор вам вдруг появилась разница, какое платье на мне надето? — вспылила. — Только учтите, если начнёте рассказывать о том, будто раз уж все теперь будут думать, что я ваша будущая жена, то и одеваться я обязана соответственно этой новой легенде, я вас точно ударю! — пригрозила.

Жаль, это тоже не помогло.

— Всего лишь подумал, что пусть хотя бы на этот раз твои ноги будут не настолько длинными в открытом доступе, — окончательно охамел.

Я же — прифигела тоже окончательно.

— Мои ноги… что?! В каком-каком доступе?!

Длинные, видите ли!

— Но потом понял, что не в платье дело. Твои ноги в какое угодно, любое платье наряди, всё равно одно и то же, одинаково выглядят… — удручённо покачал головой, словно и не заметил моих предыдущих воплей.

Кажется, у меня начал дёргаться глаз!

— Вы что, издеваетесь? — прошипела сквозь зубы.

Вот точно издевался! Иначе бы не заулыбался с таким теплом и нежностью, словно на маленького ребёнка посмотрел, а на мой вопрос выдал встречным:

— Кто ж виноват, что ты такая милая, когда злишься?

Отпустил. А я так и осталась с шокировано приоткрытым ртом

смотреть на то, как он подхватывает меня за руку и не менее нагло, чем всё остальное, переплетая наши пальцы между собой, идёт дальше с самым обыденным видом. Хотя нет, со словами я всё же нашлась. Спустя примерно десять наших совместных шагов.

— И вовсе я не милая, — буркнула недовольно.

— Именно такая, — не согласился со мной собеседник.

Идея заехать ему в лоб, и чем-нибудь потяжелее, вновь заманчиво напомнила о себе. А вместе с ней возникла и другая. Не совсем идея. Скорее, озарение.

— Вы это всё нарочно, да? — сделала выводом.

Просто потому, что, невзирая на все существующие недостатки моего босса, ничего подобного ранее в нём уж точно не наблюдалось. Вот и его последующий ответ послужил лишь тому прямым подтверждением:

— Что именно? — переспросил Константин Владимирович.

— Всё, — напомнила мрачно. — Это.

— Понятия не имею, о чём ты, — беззаботно пожал он плечами и тут же перевёл тему: — Куда дальше?

Мы дошли до эскалатора, вереница бутиков с женской одеждой закончилась, и нужно было в самом деле определяться, куда затем сворачивать. Подумав немного, провозгласила мстительно:

— На минус первый, — указала в направлении гипермаркета. — Раз уж вы у нас такой эксперт по моим ногам, заодно решите, какие именно тампоны больше подходят к их длине, — съязвила.

Удостоилась внимательного взгляда. Судя по нему, оппоненту очень хотелось мне что-то сообщить в ответ, хотя никаких комментариев не последовало.

То-то же!

Покупать тампоны мне было вовсе не обязательно, да и ляпнула скорее со злости, нежели запланированной провокацией, но, как говорится, за всё в этой жизни приходится платить, поэтому, оказавшись в гипермаркете, когда Константин Владимирович в самом деле свернул к соответствующим полкам, пришлось сцепить зубы покрепче и продолжать держать лицо. Если уж на то пошло, уровень моей стеснительности на сегодня в присутствии этого человека себя полностью изжил, так что чего уж там… тампоны, так тампоны. Ещё ни разу в жизни не подходила к их выбору с такой особой тщательностью. Инструкции на всех коробочках не то что прочитала — наизусть выучила, они всё равно практически идентичные. Следом за ними перешла к выбору других средств гигиены. Потом и до косметики добралась. Ну и, раз уж мы всё равно здесь, от набора продуктовой корзины тоже не отказалась. А когда поймала на себе очередной пристальный мужской взгляд…

— Что? — округлила глаза, натянув деланно любезную улыбочку. — Раз уж мы с вами теперь на ближайшие две с половиной недели пара и вы можете решать, какое платье подходит к моим ногам, а какое нет… — передразнила его. — Вот, наслаждайтесь! — усмехнулась, не скрывая мстительных ноток в голосе. — Пары — они, знаете ли, не только совместными покупками занимаются. Ещё гуляют вместе, на свидания ходят, делают совместные фотографии, устраивают пикники, а не только ремонты в новом доме, — принялась перечислять с самозабвенным видом, правда, на этом моя фантазия скончалась, потому дальше пришлось сократить: — Ну, и прочая такая хрень.