Скажи, что ты моя
Шрифт:
Вот же…
Стыдоба!
Поскольку надавать по рукам начальству — дело не простое, решила начать с себя. Ногу с его бедра я максимально неприметно убрала. А пока убирала, обнаружила ещё один прискорбный факт. Утренний стояк у генерального — явление постоянное, очень даже неоспоримое в своей твёрдости, практически как скала. И не одна я это заметила, судя по тому, как напряглось мужское тело из-за моего не очень аккуратного манёвра. Даже жилка на мощной шее, и та запульсировала с такой силой, что я ощутила её внутренней стороной своей ладони, ведь вытащить руку из под него ещё не успела. Та рука, что покоилась поверх моих нижних девяносто, тоже никуда не делась. Наоборот.
В общем, неловкость — это точно про меня!
А значит…
— Надо в душ! — прозвучало в голос.
Одновременно. И от него. И от меня. И не только это.
— Вы первый.
— Ты первая.
Опять вместе сказали. Чуть не выругалась следом.
Вдвоём мы туда опять ни за что не пойдём!
В прошлый раз всё закончилось слишком уж… с последствиями.
Глобальными!
А значит…
— Китайцы скоро будут в аэропорту, — нашлась с первым же предлогом, чтоб выглядело не совсем трусливо.
В этот момент на моём телефоне зазвенел будильник, по которому надо было просыпаться и вставать. Сигнал — довольно громкий, почти как сирена, из числа стандартных звуков, поэтому резанул слух не только мне, но и Константину Владимировичу. Он скривился то ли от него, то ли от того, что именно я сказала. Тяжело выдохнул сквозь зубы и потянулся, чтоб отключить.
— Можно подумать, мы их сами встречать поедем, — проворчал, ткнув на сенсор.
Звук утих. А у меня появилась возможность слезть с чужого тела, чем я и воспользовалась. Заметив это моё стратегическое отступление, владелец спальни ещё раз шумно вздохнул.
— Ладно, в душ пойду первым, — опять проворчал, усевшись на постели.
Я же с облегчением улыбнулась в видимой солидарности. Жаль, не учла, что не стоило радоваться так поспешно. Всё моё облегчение исчезло в один миг, как только, прежде чем генеральный поднялся с постели, мой затылок оказался крепко обхвачен, а меня саму притянуло к его губам. Поцелуй… ошеломляющий, жадный, порывистый и глубокий. Вытеснил всё, что существовало прежде в моей голове. Как штормом накрыло. Неудивительно, что я в нём потерялась. Сердце забилось, как сумасшедшее. И этот стук ещё долго отражался во мне. Даже после того, как всё резко, как началось, так и прекратилось, а Константин Владимирович всё-таки встал на ноги, направившись в ванную, оставив меня растерянно хлопать ресницами, глядя вслед широкой спине.
— Пойду, завтрак пока приготовлю, — промямлила едва ли достаточно слышно.
Что это, мать вашу, было?!
Нет, не то, что он сделал. Ведь не впервые. То, почему так нестерпимо захотелось пойти за ним, и всё повторить. Возможно, намного больше. Зайти куда дальше. А голос рассудка, прежде вещающий о том, что даже если очень хочется, то не стоит, куда-то напрочь исчез. Предатель.
Да и сердце до сих пор колотилось, будто я спятила!
На кухню, и то еле дошла. Едва себя собрала. Словно ходить разучилась. Ноги ощущались совсем уж непослушными, словно не мои конечности, а желе.
Хорошо, ничего не сгорело, пока готовила!
Хотя мой мозг начал как раз откровенно подгорать, когда мужчина спустился вниз минут через пятнадцать весь из себя такой бодрый и невозмутимый, в новом костюме, а затем не менее бодро и невозмутимо, приблизившись со спины, произнёс:
— Вкусно, — похвалил, стянув с тарелки кусочек приготовленного мной омлета с беконом.
Всё бы ничего, даже вилкой воспользовался, как и полагается, да и в рот себе реально отправил с видимым наслаждением, но… обязательно было при этом меня с обеих сторон по бокам задевать?! Вроде как ненавязчиво и совершенно случайно. Тем самым ухудшая моё желеобразное
— Приятного аппетита! — разозлилась.
Скорее на саму себя, нежели на него. Хотя в любом случае, вышло довольно громко, пока вылетала с кухни с такой скоростью, словно мне к одному месту реактивный ранец примостили, и теперь он мне никак покоя не давал.
— Разве ты не… — донеслось мне в спину задумчивое.
— Я уже поела! — перебила и пресекла его всевозможные начинания по поводу того, чтоб я осталась.
Да, соврала. И осталась голодной. Сбежала. Зато после приёма ледяного душа, вернула не только работоспособность собственному мозгу, но и как следует подготовилась к тому, чтобы начать рабочий день. Новый фен помог с укладкой. Минимального набора косметики хватило, чтоб вернуть лицу привычный вид. Разве что сегодня я воспользовалась помадой поярче. Давно хотелось попробовать тёмно-бордовый оттенок с матовым покрытием, и раз уж в моей жизни, куда не посмотри, кругом сплошные новшества, то справедливо рассудила, что и тут тоже давно пора. Как бы не хотелось облачиться именно в чёрное платье, которые бы очень удачно подчеркнуло новый цвет моих роскошно подведённых губ, остановила свой выбор на том наряде, которое прошло относительное одобрение начальства.
Почему относительное?
Да просто, стоило мне в нём показаться, как мужчина опять стал выглядеть мрачнее грозовой тучи. Почти поверила в то, что сейчас опять начнётся что-нибудь о том, что я в таком виде к китайцам не пойду, но кроме поджатых в недовольстве губ, ничего иного не последовало. Промолчал. Я, кстати, тоже. О пиджаке, который у меня имелся в запасе на рабочем месте, и который я планировала надеть поверху, как только я туда попаду. Чисто из вредности. И капельку для продолжения поднятия своего загадочно взлетевшего настроения.
Ну а что?
Не всё мне одной страдать.
Пусть тоже помучается!
Мучился, к слову, Константин Владимирович довольно долго. Хорошо бы, мыслью о том, как уволить одну обнаглевшую сотрудницу за неподобающий внешний вид. И не только всю дорогу до офиса. Пока поднимались в лифте, а затем шли по этажу, выглядеть менее мрачным ничуть не стал. Особенно, в те моменты, когда нам на пути кто-нибудь попадался, и вместо стандартно приветственного «Доброе утро!», оставался преимущественно изумлённо смотреть нам вслед с приоткрытым ртом, аккуратно отступая прочь с дороги. Не могла их за это упрекнуть. Я бы на их месте тоже лишний раз не отсвечивала, о своём существовании не напоминала, пока он весь из себя такой сильно не в духе. Все же знают, что бывает в таких случаях. Это у меня инстинкт самосохранения за последние двое суток напрочь отключился, мне терять уже нечего, всё равно увольняюсь. А немного погодя и вовсе не до того стало. Переводчик, который должен был присутствовать на запланированном в десять часов подписании контракта, не явился. Свалился с температурой под сорок. Пришлось не только подготавливать всё сопутствующее в конференц-зале, но и срочно искать ему замену. А пока искала, китайцы явились. Почти на целый час раньше, чтоб их.
Правда, это я сперва так решила…
Тут мне как раз повезло!
Их новый коммерческий директор Ван Ен оказался не только прямой противоположностью предыдущего — жуть какого сварливого и крикливого, но и в полном рацвете сил, владеющим русским. Он же и облегчил мне жизнь, заявив, что в услугах переводчика их делегация не особо-то и нуждается, поскольку есть он.
— Я закончил «Евразийский институт развития международных отношений «Содружество» в Казани, — в очередной раз порадовал меня господин Ван Ен.