Скажи, что ты моя
Шрифт:
— Извините, нужно срочно кое-что решить, — натянула дежурную вежливую улыбку. — Вернёмся через пару минут, — покаялась перед всеми.
Почти не соврала. И да, свалила из конференц-зала действительно не единолично. Может быть генеральный директор с таким моим решением и не был согласен, да и вообще ничего такого не ожидал, но я ему банально не оставила выбора. Если в одной моей руке был крепко зажат гаджет, то другой я не менее крепко схватилась за его ладонь, потащив за собой как можно дальше от китайцев. Так сказать, в целях всеобщего спасения!
Кто бы знал, как
Надо бы записаться в спортзал!
Говорят, йога помогает не только в физическом плане, но и психическое состояние также поправляет. Мне как раз и то и другое сильно-сильно надо.
И не мне одной!
Судя по дальнейшему…
— Вы что творите? — прошипела тихонько, как только мы оказались в коридоре.
Дверь за нами закрылась практически беззвучно, так что я несколько раз оглянулась, чтобы удостовериться в том, что никто из посторонних нас не услышит. Остановилась лишь после того, как дошла до середины коридора, чтоб уж наверняка сохранить конфиденциальность. Правда, не подумала о том, что этого только для меня окажется достаточно. Стоило отпустить мужскую руку в намерении развернуться к собеседнику, как та сама поймала мою, сдавила куда сильней, нежели я прежде, после чего уже меня потащили прочь. Прямиком в кабинет генерального. А вот дверь в нём, после того, как мы там очутились, захлопнулась очень и очень громко.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — мрачно произнёс Константин Владимирович.
Мою ладонь так и не отпустил. И вообще фактически к стенке припёр. Не только встречной претензией. В самом буквальном смысле. И пусть это не совсем стена — а закрытая за нами дверь, более выгодной моя позиция не стала. После того, как пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, ощутила это особенно остро.
— А на что это, по-вашему похоже? — съехидничала. — Спасаю, между прочим, ваш, — нарочно выделила, — контракт. Или вы забыли, какие они злопамятные, и как несомненно важно почтительное обращение к ним по любому поводу? — припечатала мстительно.
Ну и пусть он скорее всего о другом спрашивал.
Это же не повод сознаваться?
— Мой контракт, значит, — повторил за мной, придвигаясь ещё ближе. — Почтительное обращение, значит? — склонился ниже. — По-любому поводу, да, Юлиана? Ты поэтому обменялась своим личным номером сразу с девятью пускающими на тебя слюни мужиками? Чисто из принципа почтительного обращения? Что, рабочий номер для этих целей уже совсем не подходит, раз скоро уволишься? А помаду эту свою, которая меня с самого утра с ума сводит, ты тоже нанесла ради того, чтоб не выглядеть непочтительно, когда тебя хрен пойми кто в первый час знакомства на ужин пригласит? — свободная ладонь мужчины с хрустом сжалась в кулак.
Этот же кулак опустился справа от моей головы. Да с таким напряжением, что я… не имею не малейшего понятия, зачем я так сделала!
— Нет, я просто… — как начала, так и не закончила.
Наверное, столь сильно впечатлилась. И вопросами. И его действиями. До такой степени, что, вместо того, чтобы наконец ответить или хоть как-то себя реабилитировать, банально
Так сказать, вместо всех своих оправданий!
Они у меня всё равно подбирались со сложностями. Чувствовать встречный отклик оказалось намного проще. Как и то тепло, что мгновенно пробрало насквозь, отозвалось дрожью по коже, пронеслось слабостью под коленями, позволяющей мне малодушно вцепиться пальцами в белоснежный ворот мужской рубашки и шумно выдохнуть, когда мужчина подхватил меня выше, целуя в ответ настолько жадно, аж до головокружения.
Жаль, ненадолго он купился.
— Что ты делаешь? — прервал поцелуй, опомнившись, подозрительно прищурившись.
Заново сжала свои пальцы на вороте его рубашки.
— Отвлекаю вас, — не стала скрывать, хотя едва ли вышло достаточно громко. — А то, кажется, вы ревнуете.
Расцветающая на его губах насмешка стала мне тому самым верным подтверждением.
— А, понятно, — кивнул.
Сказала бы ему на это что-нибудь ещё, но стоило приоткрыть рот, как новый поцелуй не оставил ни шанса.
— И как? Получается? — всё-таки сказала, как только представилась следующая возможность.
— Получается, — согласился со мной Константин Владимирович. — Продолжай.
Если бы и собиралась остановиться, у меня не осталось ни шанса. Чем дольше длились поцелуи, тем вернее мой разум прощался с жалкими остатками ускользающей реальности. И даже щелчок затвора на дверной ручке особо не помог прийти в себя.
— Нам нужно вернуться, — шумно выдохнула в его губы, едва он приподнял меня ещё выше, вынуждая обхватить ногами мужской торс.
— Вернёмся, — согласился со мной. — Позже, — добавил, перехватывая удобнее, шагая вместе со мной вглубь кабинета.
Мой пиджак свалился где-то сбоку от кресла, в котором он расположился, усадив меня на себя. Очередное прикосновение его губ оставило влажный след в районе сошедшего с ума пульса, и я не успела проглотить сорвавшийся с уст всхлип, запрокидывая голову.
— Они ждут, — едва ли достаточно громко произнесла последнее, что ещё могла сказать. — Все…
— Пусть ждут, — не стал спорить со мной и в этом генеральный. — Я ждал гораздо больше…
Я не рассчитывала заходить так далеко, когда столь необдуманно сама же его спровоцировала. Вот только каждый мой аргумент к тому, чтобы остановиться, пал крахом не только под силой ответных слов. Каждое последующее прикосновение не только обнажало моё тело и обжигало рассудок, но и превращало в пепел все возможные сомнения.
Кажется, примерно то же самое с нами уже было…
А всё равно, как в первый. И гораздо лучше.
Ведь так не целуют…
Вновь всю душу из меня вытягивает. Сталкивает в пропасть. Я пропадаю в ней. Окончательно забываюсь. Не помню ничего из того, что когда-то могло быть иначе. Отдаюсь нахлынувшему порыву, снова и снова обнимаю мужчину за мощную шею, избавляюсь от тяжести мешающего пиджака, не разрывая контакт наших губ, отправляя его туда же, где валяется собственный.
И почему вдруг на нём опять так много одежды?