Скажи герцогу «да»
Шрифт:
— Это будет рискованным приключением. А как насчет этого? — Он склонился ближе к ее уху: — Ты скажешь «да» мужчине, который постучится в дверь твоей спальни сегодня ночью, ровно в два часа?
Он страстно поцеловал ее в губы, и по всему ее телу разлился восхитительный жар.
— Но, Люк… Изобел спит в маленькой каморке, смежной с моей комнатой. К тому же комната родителей находится чуть дальше по коридору.
Он немного подумал.
— Тогда как насчет «да» незамедлительному бегству в Шотландию?
— Замечательная идея! Но только если вся моя семья сможет отправиться с нами. Ты согласен?
— Конечно.
Дженис
— Ты не против подождать Грегори и Пиппу? Они со дня на день должны прибыть в Лондон из Парижа. Я не могу дождаться, когда ты познакомишься с малышом Берти. Ох, и еще Элис. В Ирландии. Если она пропустит венчание, нам придется возвращаться в Ирландию сразу же после свадьбы, чтобы повидаться с ней. Иначе она нас никогда не простит.
Люк рассмеялся:
— Вижу, что вынужден буду сказать «да» всему многочисленному семейству Брэди.
— Ты так хорошо меня понимаешь. — Дженис поцеловала его с таким рвением, что едва не забыла главное. Вынув из кармана накидки ключ, она вложила его в ладонь Люка.
— Что это?
— Он подходит к новому замку в погребе. Я стащила его из буфетной. Пришлось перепробовать семнадцать различных ключей.
— О-о, отличная работа. — Люк прижал ее к себе крепче и заглянул в глаза с такой любовью, что Дженис мысленно вернулась к их самому первому поцелую. — Сможем мы улизнуть сразу после чая?
Они улыбнулись друг другу, затем их губы слились в восторженном предвкушении приближающейся свадьбы.
Так Дженис и Люк сказали «да»…
Любви.
Эпилог
— Прочитай мне все это снова, — раздался голос вдовствующей герцогини из своего передвижного кресла. — Кажется, будто я разговариваю с самой Эмили Марч.
Они втроем сидели в спальне герцогини — она, Дженис и Люк — через два дня после прибытия семьи Дженис в Холси-Хаус.
Дженис открыла старую тетрадь, откашлялась, прочищая горло, и начала:
— «Таким образом, ваша светлость, я не только ваша камеристка, но и — теперь — вдова вашего дорогого Эверетта. И я ношу его ребенка. Мы собирались вскоре сказать вам об этом, но он, понимаете ли, ожидал подходящего момента. Вы и так уже перенесли удар от смерти вашего любимого мужа. Но если это вас немного утешит, может, у меня будет мальчик, и тогда он станет следующим герцогом Холси».
— Это я, — одними губами произнес Люк и ткнул себя большим пальцем в грудь.
— Да, ты! — Глаза вдовствующей герцогини сияли радостью.
Люк вздрогнул, щеки окрасились румянцем: он никак не ожидал, что бабушка на него смотрит.
— И такой же негодник, как и твой отец, — добавила ее светлость.
Дженис едва сдержала смех. И Люк, хоть и смутившись, улыбнулся.
— Продолжай, — махнула Дженис рукой престарелая леди.
Хоть это и был излюбленный жест королевы, но ее величество не появлялась с тех пор, как Дженис в первый раз прочитала вслух вдовствующей герцогине тетрадь. В тот же день, как нашла ее.
Дженис выпрямилась и продолжила:
— «Но я слишком боюсь Рассела, чтобы остаться».
Взглянув
Люк положил ладонь на колено возлюбленной и слегка сжал, а она продолжила:
— «Я видела, как он наблюдал за тонущим братом, хотя ему ничего не стоило подплыть и спасти его. Так что вы поймете, почему я сочла, что лучше вырастить сына в неизвестности, чем рисковать его жизнью, отстаивая права на герцогство. Благослови вас Господь, ваша светлость, и знайте, что я странствую по свету с любовью Эверетта в моем сердце и его кровью в жилах нашего ребенка. Ваша преданная служанка и невестка Эмили Марч Хильдебранд».
— Они ловили рыбу, — медленно проговорила вдовствующая герцогиня. — Лодка дала течь.
— Это был несчастный случай? — мягко спросил ее Люк.
— Я не знаю, и, думаю, мы никогда этого не узнаем.
— Хочу надеяться, что несчастный случай, — заметила Дженис. — Надеюсь также, что Рассела парализовало от потрясения, поэтому он не сумел спасти брата.
Вдовствующая герцогиня рассмеялась:
— Ты добрая девочка. Но, оглядываясь на прошлое, даже я, мать Рассела, думаю, что случайность здесь маловероятна. Мой младший сын давно завидовал брату, задолго до того как тот стал герцогом. А когда сам получил титул, то жестоко обходился и со мной, и с Грейсоном. Его сердце не смягчилось до самой смерти.
— Как это печально. — Дженис вздохнула и переглянулась с будущим мужем.
— Расскажи мне снова свою часть истории, — попросила Люка ее светлость.
— Конечно. — Он уселся поудобнее на диване. — Два месяца назад, как обычно, я принес кошелек с деньгами в приют Святого Мунго. Я делал это дважды в год: в день моего рождения и на Рождество. Тайком. Но на этот раз меня поджидала допоздна сестра Бриджет. Она подкараулила, когда я клал деньги, и сказала, что сиротский приют нуждается в моей помощи. Оказывается, Грейсон не оставлял монахинь в покое, поскольку разыскивал отпрыска Эмили и постоянно донимал их расспросами обо мне, угрозами пытаясь выяснить, что им известно.
Вдовствующая герцогиня нахмурила брови, а Люк продолжил:
— Поэтому той темной ночью сестра Бриджет сказала мне правду: что законный герцог Холси — я. Не Грейсон. Конечно, я и понятия не имел, что состою в родстве с пэром. Я был боксером, солдатом…
— И грумом, — добавила герцогиня; глаза ее лучились от удовольствия — ей явно нравилось, как внук излагает те драматические факты.
Люк подмигнул Дженис и продолжил:
— Сестра Бриджет обещала матери, перед тем как та умерла, никогда не открывать правду о моем происхождении. Эмили боялась, что это навлечет на меня опасность, но добрая монахиня сказала, что поступить иначе не могла. Сказала, что теперь я взрослый мужчина и способен позаботиться о себе, что было правдой, а приют Святого Мунго нуждался в защите. Причем речь шла не о кулаках: они хотели, чтобы я заявил права на титул и заставил Грейсона прекратить их преследовать.