Скажи, кто твои друзья

Глебов Андрей Германович

Георгий приоткрыл дверь. За столом небольшого кабинета сидел рослый мужчина с крупными чертами лица и в белом халате. Перед ним лежали накладные, из которых он переписывал сведения в книгу учёта.

– Виктор Сергеевич? – улыбнулся ему оперуполномоченный.

– Кто вы такой? – нахмурился кладовщик. – И вообще, как вы сюда попали?

Жорик затворил за собой дверь и присел на стул возле Прилуцкого.

Мужчина отодвинул книгу и воззрился на него.

– Кто вы такой? – снова спросил он. – Немедленно покиньте кабинет, здесь

не место посторонним!

– Какой же я посторонний? – осведомился опер. – Я, можно сказать, для вас свой человек!

Жорик развернул перед Прилуцким служебное удостоверение.

– Старший лейтенант Рыжов, Следственный комитет, – представился он кладовщику.

Виктор Сергеевич долго вглядывался в документ и, наконец, посмотрел в лицо оперу. Прилуцкий часто заморгал, на его лице выступил пот.

– Не могли бы вы отложить свои дела и ответить на несколько вопросов? – поинтересовался Георгий.

– Мне проехать с вами? – хрипло вымолвил Виктор Сергеевич. – Сейчас только вещи соберу.

Прилуцкий сделал движение, чтобы встать, но Рыжов усадил его на место.

– Виктор Сергеевич, – ободрил его Жорик, – пока проезжать с нами никуда не надо. Если понадобитесь, то мы вас вызовем. А сейчас хотел бы задать вам несколько вопросов.

– У меня на складе полный порядок, – промокнул лоб носовым платком Прилуцкий, – можете проверить. Ведётся полный учёт прихода и расхода, всё тютелька в тютельку.

– Виктор Сергеевич, – перебил его Рыжов, – Следственный комитет не занимается расследованием экономических преступлений. У нас другая специализация.

– Не занимаетесь экономикой? – начал приходить в себя Виктор Сергеевич. – Тогда чем я могу быть вам полезен?

– Где вы были в ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое июня? – поинтересовался Жорик.

– Когда, вы говорите? – заёрзал Прилуцкий.

– Позавчера, около полуночи, – напомнил Рыжов.

Виктор Сергеевич снова вспотел и расстегнул ворот рубашки.

– Я был в гостях, – наконец, нашёлся он. – Нет, я был на даче.

– У кого? – наступал Жорик.

– На своей даче, – испуганно посмотрел на него Прилуцкий и снова спрятал взгляд.

– Кто может это подтвердить? – спросил его Рыжов. – Жена, соседи?

– Жены у меня нет, – выкручивался кладовщик, – а соседи меня не видели. Я приехал поздно, все уже легли спать и вряд ли меня видели. Знаете, я тут задержался, – он показал на ворох накладных, – разбирался с документацией, перевешивал товар.

– Угу, – буркнул Жорик. – А на какой машине вы приехали на дачу?

– Как это – на какой? – посмотрел на него Прилуцкий. – На своей, разумеется!

– Какая у вас машина?

– «Форд фокус», – ответил Виктор Сергеевич. – А что, собственно, произошло?

– По нашим сведениям, в ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое июня вы ездили на автомобиле «Лексус LX» чёрного цвета. И были не на даче, а в гостях у некой женщины, имя которой, надеюсь, вы назовёте сами.

– Откуда у вас эти сведения? – вспыхнул Прилуцкий. – Я был на своей даче!

– Эх, Виктор Сергеевич! – вздохнул Рыжов. – Прежде, чем задавать вопросы, Следственный комитет собирает некоторую информацию. Так вот консьержка подъезда, в котором живёт некая Юлия Дмитриевна Ерёмина, уверяет, что в указанный период времени вы находились в одной из квартир вверенного ей подъезда. И приехали вы к дому Ерёминой не на автомобиле «Форд фокус», а на машине «Лексус LX». Оставили автомобиль на стоянке перед подъездом и прошли внутрь.

– А что, приезжать в гости к женщинам запрещено? – нахохлился кладовщик. – Просто навестил давнюю знакомую, посидели, поговорили.

– Дело очень серьёзное, Виктор Сергеевич, – Рыжов вынул фотографии из внутреннего кармана пиджака и разложил их перед Прилуцким. – Посмотрите на эти снимки.

Кладовщик взял было фотографии, но тут же отдёрнул руку.

– Ой! – вымолвил он и, не мигая, уставился на снимки. – Юленька! Кто её так?

Кладовщик повернул к оперу лицо, в глазах Прилуцкого читались страх и недоумение.

– Похоже, что вы, Виктор Сергеевич, – испытующе посмотрел на него Рыжов.

– Я? – вытаращился Прилуцкий.

– Если верить показаниям консьержки, вы последний, кто видел Юлию Дмитриевну живой.

– Почему это я? – испуганно спросил Прилуцкий.

– Потому что до утра вы из подъезда не выходили, – объяснил опер. – По данным экспертизы, смерть Ерёминой наступила в промежутке между часом и двумя часами ночи. А труп Ерёминой был обнаружен в десять часов утра.

– Но это не я! – прижал руки к груди кладовщик. – Вы вообще, в своём уме? Разве я мог такое сделать с Юленькой?

– Я вас внимательно слушаю, Виктор Сергеевич, – после небольшой паузы проговорил оперуполномоченный.

– В эту ночь я не был в квартире Юли, – сказал Прилуцкий. – Она меня не пустила.

– Где же вы ночевали? – усмехнулся Жорик. – В лифте или на коврике перед её дверью?

– Ночевал у знакомого, мой друг живёт в том же подъезде, – признался Виктор Сергеевич. – Можете его спросить, он подтвердит.

– Кто такой? – достал блокнот опер.

– Вадим Евгеньевич Карташов, мой давний приятель.

– Странно, – покачал головой Рыжов, – разворачивая лист бумаги. – В списке жильцов этого подъезда никакой Карташов не значится. Есть некий Каратыгин, есть Корзинкина, но Карташова нет.

– Вадик официально там не прописан, живёт у своей подруги, – объяснил Прилуцкий. – Точнее, не живёт, а бывает у неё время от времени.

– Гостевой брак? – уточнил Рыжов.

– Брака нет, просто встречаются.

– Что за подруга у вашего Карташова? – осведомился Жорик.

– Лариса Несвет из шестьдесят третьей квартиры, – ответил Виктор Сергеевич. – И Вадик, и она, и её племянница Катя могут подтвердить, что я ночью был у них.