Скажи миру – «нет!»
Шрифт:
Все ясно с Наташкой, Сморчом и Бэном. Они вместе с Саней. Сам Саня?! Вариант «боится» отметем сразу и для всех… Неужели – неужели ему нужна моя власть?! И подумать мерзко, кроме того, он же не был против, когда меня выбирали князем. Нет, неясно. Ничего не понимаю. Андрюшка Соколов. Ленка Черникова – «за», он – нет… Тоже странно… Ирка Сухоручкина – она, кажется, просто вместе с Мордвой. А он – он всегда был осторожным и обстоятельным, вот и вся причина. Олька Жаворонкова – вот она боится, но боится не за себя, а за тех, кого могут ранить или
Я зевнул и по дуге бросил палку, которую стругал ножом, в темноту. Позади светил еще наш костер, возле которого сидели часовые, впереди – костер немцев, возле которого ностальгически пиликала губная гармошка и два голоса непонятно, но печально ей подпевали. Ночь вокруг меня была теплой и насыщенной ароматами, к которым я уже начал привыкать… и начал скучать по неяркому, но родному лету России. Хотя тут, на этой древней земле, было, спору нет, очень красиво.
Впрочем, здесь у земель нет истории. Не строили в этих местах прекрасных храмов, не населяли ручьи и рощи красивыми духами, не отваливали от берегов глазастые корабли… Да и в моей России не возводили соборов, не было ни Невского, ни Кутузова… Мир без памяти. Без истории.
Или с непонятной историей.
На осыпи зацокали камни. Я замер, всматриваясь сквозь ажурно-кованую из черной тени путаницу листвы в склон холма. По нему спускались олени. Вдали тяжело, хмуро взревел какой-то зверь, судя по звуку – здоровенный, и я подумал: не далеко ли зашел?
Краем уха я уловил тихий хруст ветки за спиной и, быстрым плавным движением отступив за ствол дерева, слился с ним. Зверь?.. Человек?.. Если да – то кто? И зачем?..
– Да не стой, не стой ты там, – негромко сказал Вадим. Не скрываясь, но очень тихо, он пересек открытое пространство и остановился рядом со мной. Он грыз веточку, в глазах поблескивала луна.
– Ты чего не с нашими-то? – осведомился я. Вадим не ответил, а я и не стал переспрашивать – в конце концов, его дело. – Не спится, что ли?
– Тебя на кой черт несет на Крит? – поинтересовался Вадим.
– Я все сказал у костра, – ответил я честно. Вадим посмотрел на меня с интересом.
– Значит, Саня все-таки не прав… – задумчиво сказал он и сузил глаза. – Ты не Артуром хочешь быть и не То… кого он там назвал?
– Тогенбургом, – вспомнил я. – Это рыцарь из баллады Жуковского.
– Угу… Ты не меньше чем в Иисусы Христы метишь. В спасители мира.
Я разозлился внезапно и резко, как вспыхивает береста. Поэтому промолчал, но Вадим о чем-то догадался по моим глазам и со своей непробиваемой насмешкой продолжал:
– Ты сам-то знаешь точно, чего хочешь?
– Знаю, – отрезал я. – Я хочу, прежде чем сдохнуть… а ведь ты не будешь отрицать, что мы все сдохнем, дружище?.. сделать что-то действительно большое и полезное. И я никого не тащу с собой.
– Тащишь, – возразил Вадим. – Просто личным примером, при котором отказаться мешает чувство стыда.
– Так. – Я придвинулся к нему. – Я что-то не понимаю, фишку не секу. Ты не хочешь участвовать в авантюре?
– Ты собираешься зимовать на Крите? – полюбопытствовал он вместо ответа.
– Может быть.
– Пойду-ка я спать…
– Подожди. – Я придержал его за плечо. – Я как-то говорил с Джеком. Он сказал, что вождю трудно иметь друзей. Это правда?
– Да, это правда, – ответил, не поворачивая головы, Вадим.
Драккар появился рано утром, когда я еще толком не поднялся, а просто лежал, завернувшись в одеяло и не очень спешно размышляя о перспективах переправы на Крит. Меня растолкал Олег Крыгин, и я, с неудовольствием отпихнув одеяло, сел.
– Что случилось?
– Корабль. – Он махнул в сторону пролива.
Я поднялся и, потягиваясь, пошел за своим тезкой на вершину холма.
Солнце еще не встало, небо имело фиалковый странно-красивый цвет. На серебристой воде размеренно шевелил веслами драккар. Несколько секунд я вглядывался – до него было около километра, – а потом весело спросил у Олега:
– Не узнаешь его?
– Нет, – помотал он головой.
Я приставил руки рупором ко рту и с удовольствием заорал по-английски:
– Эй, Лаури ярл! Поворачивай к берегу, если не боишься!..
…Лаури явно искренне обрадовался. Англичане, наверное, не обнимаются, но руку он мне жал и тряс долго. Правда, уже через пару минут выяснилось, что в значительной степени он радуется, потому что уже успел прослышать о конце Мясника, но все равно.
– Хорошая встреча. – Лаури присел на камень у берега. – Ты решил тут зимовать?
– Ты знаешь, нет. – Я взвешивал на ладони метательный нож. – Я хотел тебя просить… Нам надо перебраться на Крит.
Лаури повернулся ко мне и рассматривал не меньше минуты. Я не мешал. Потом он дернул углом рта:
– У тебя в отряде Джек Путешественник. Он тебе не рассказывал про Крит?
– Я не спрашивал, но он был «за»…
– Поверь мне, это нехорошее место. – Лаури покачал головой. – Там пропадают целые отряды. Не раз уже было. А Джек сумасшедший, и это все знают.
– А ты? – уточнил я.
– Что я? – Лаури приподнял рыжеватую бровь.
– Ты болтаешься по белу свету на драккаре и играешь в ярла викингов. А я хочу поиграть в крестоносца. Возражения?
Очевидно, что-то подобное Лаури в голову просто не приходило. Он смотрел на меня, приоткрыв рот, кажется, пытался сообразить, всерьез я говорю или нет. Каюсь, мне всегда нравилось озадачивать людей.
Сейчас это получилось.
Лаури закрыл рот и, засмеявшись, хлопнул меня по колену:
– Будь я проклят, русский! Вот ты-то точно сумасшедший!!! Ты еще более сумасшедший, чем мы, – а мы плавали в Африку просто ради того, чтобы посмотреть, как живут урса…