Скажи отцу, что это неправильно
Шрифт:
Она не должна мёрзнуть, может, она узнала про лабораторию Магнуса, и он что-то с ней сделал, одурманил ее?
Почему тогда она ничего не говорит?
Мне все меньше и меньше это нравится.
– Сейчас выпьешь немного вина и расслабишься, - обещаю.
– Никто тебя не тронет, верь мне.
По каменным ступенькам спускаюсь вниз, придерживаю Аду.
В гардеробе помогаю ей раздеться, сдаю плащи, киваю парню за стойкой.
Меня тут все знают, нигде, кроме как в подполье, не могу поужинать, чтобы не дергаться, не
– Прошу, - говорю Аде.
Она стучит каблуками мимо высоких зеркал, на наши отражения разглядывает. Приобнимаю ее за талию, задерживаюсь у зеркала, губами касаюсь щеки.
Мы смотримся идеально.
– Как бы ночи дождаться?
– шепчу ей на ухо. Развожу в стороны тяжёлые пыльные портьеры, и мы входим в зал.
Полумрак и свечи, живая музыка, половина столиков забронированы на ночь, здесь часто собираются подобные мне криминальные элементы, приличная публика редко.
Эта приличная публика в составе двух человек уже восседает за столом в углу.
Магнус с непроницаемым лицом листает меню, а у матери нос сморщен, словно она от какого-то мерзкого запаха вот-вот скончается.
Ада тоже принюхивается.
Но пахнет лимоном, и ещё чем-то, ароматизированные палочки и свечи перебивают аромат еды.
– Добрый вечер, - здороваюсь, когда мы равняемся с их столиком.
– Мама, - кланяюсь ей.
– Это Ада. Моя невеста, - двигаю стул, чуть надавливаю на плечи Ады, - присаживайся любимая.
Она затравленно оглядывается по сторонам, но садится, исподлобья изучает парочку напротив.
Плюхаюсь рядом с Адой, под столом сжимаю ее руку, призывая успокоиться.
Не знаю, зачем Магнусу понадобился этот спектакль.
Но может не рассчитывать, что у него что-то выгорит.
– Итак, - беру меню.
– Что закажем?
Глава 13. Ангелина
Я все еще иногда думаю, что это сон. Или сон во сне.
Что угодно, но не правда.
Трудно, невероятно трудно осознать, что попала из пропитанного солнечным светом города на берегу моря в туманное, дождливое место с каменными домами. Где люди принимают меня за другую, за суккуба-совратительницу.
Где у меня есть жених – одурманенный молодой мужчина, который возненавидит именно меня за эти чары. А не Аду, которая их навела.
Где у меня есть любовник, с которым опять же закрутила отнюдь не я, а гадкая Ада.
И у этого любовника есть жена – женщина с высокомерным, чуть одутловатым лицом, которая смотрит на меня, как на нечто неприятное.
– Ада, - Финн сжимает мою холодную ладонь, и хмурится, - все хорошо?
– Да, - нервно улыбаюсь, и заглядываю в меню.
Но из-за волнения слов не разобрать, у меня паническая атака. Хочется зажмуриться, вскочить, и броситься вон от всех этих людей, пугающих меня.
– Финн, сделай заказ сам. Видишь, твоя…
Он чуть заметно улыбается, и улыбка эта только мне предназначена. Магнус напоминает, что он все знает.
– Невеста, значит, - мать Финна, наконец, обращает на меня внимание, но быстро переводит свои глаза обратно на бокал с чем-то непонятным, но явно алкогольным. – И из какой вы семьи? Кто ваши родители?
Мама – медсестра, папа – дальнобойщик, и младший брат – оболтус. Это моя семья, а вот о семье Ады я не имею ни малейшего понятия.
– Ада сирота, - отвечает за меня Финн.
– Хм, ясно. И тебя, Ада, - с нажимом произносит женщина «мое» имя, - не волнует, что мой сынок – преступник? Или главное – деньги?
– Хватит, - обрывает свою мать Финн. – Я привел Аду не для того, чтобы она выслушивала очередные мерзости, а чтобы отдать дань традициям.
– Как мило, - ядовито продолжает женщина, делая очередной глоток, но ее прерывает Магнус.
– Агнесс, довольно! – бросает он, и переводит свой темный взгляд на меня: - Очаровательный шарф, Ада, тебе идет.
Финн скрипит зубами от злости, и я не могу понять: это из-за напоминания о моей ошейнике, или из-за сомнительного комплимента.
– Спасибо. Хотелось бы уже избавиться от необходимости носить шарфы, - с намеком обращаюсь я к Магнусу.
Может, у Финна выйдет забрать у отца ключ? И я избавлюсь от этого жуткого украшения, из-за которого я не чувствую себя в безопасности ни секунды. Зная, что по малейшей прихоти Магнуса я окажусь рядом с ним.
И он завершит начатое.
Или прибьет, или…
– Я на минуту, простите, - встаю, поняв, что начала краснеть от воспоминаний о том, что было между нами в коридоре: для Магнуса это лишь игра, месть, но для меня все слишком серьезно.
Я в его власти.
Магнус легко может меня получить, как и Финн, которому я не смогу отказать.
А все чертова Ада!
– Гадина, - упираюсь руками в раковину, и гляжу в зеркало на собственное отражение, представляя ее – эту проклятую суккубу. – Ненавижу!
– Какой накал, - в дверь женской уборной входит Магнус, и поворачивает в ней ключ. – Устала притворяться, дорогая?
– Вы что здесь…
– Что я здесь делаю? – улыбается Магнус. – Я делаю, что хочу, Ада.
Выставляю руку вперед, чтобы хоть как-то остановить надвигающегося на меня мужчину. И сама понимаю, что это смешно: ну как мне его удержать?
Никак.
И Магнус это понимает, судя по усмешке на четко очерченных губах.
Я тоже это понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Не могу сопротивляться, и пячусь назад, пока не упираюсь в холодную стену.
– Куда подевалась твоя смелость? – шепчет Магнус, и вмиг оказывается так близко, что я ощущаю жар его тела в паре миллиметров от себя. – Впрочем, твоя напускная невинность тоже заводит.