Сказка для добермана
Шрифт:
– Выходи оттуда!
– кричит Демьян, но Демона не выпускает, да и он сам не спешит покидать своего пленника.
– Говори, - упрямо допытывается тот, сжав плечо распадающегося на частицы эльфа.
– Просто скажи и уйдёшь с миром, обещаю!
Не знаю, что это означает, но на последнем дыхании блондин успевает уронить загадочное:
– Этари т’иа…
А дальше мы можем наблюдать, как воздух наполняют крохотные светящиеся крупицы, оседающие на каменный пол, где они и растворяются без остатка, будто ничего здесь и не происходило.
– Кажется, я знаю, что это за ритуал, - объявляет Адриан в оглушительной тишине, мгновение
– И мой тебе совет, сынок, - обращается почему-то к Дему, - спрячь Аду как можно дальше.
Похоже, веселье только начинается.
40
Демьян
Меня словно разрядом бьёт после слов Адриана, и мои глаза устремляются на зайку, что ещё недавно дрожала в моих руках от страсти, а теперь её едва заметно трясёт от страха, и я сам не замечаю, как прижимаю её к себе, сражаясь с порывом вернуться к эльфам.
– Что ты имеешь в виду?
– опережает Ник, пока я пытаюсь не дать эмоциям управлять мной.
– Давайте переместимся в библиотеку, - предлагает феникс.
– Я очень хочу ошибаться, поэтому нужно заглянуть в одну из летописей.
Мы без вопросов соглашаемся. Я бы вообще куда угодно сейчас отправился, только бы Ада перестала быть такой отстранённой – в идеале, на какой-нибудь затерянный остров, где кроме нас двоих не имелось ни души…
Когда я только ощутил панику, исходящую от неё, я успел надумать всё, что угодно, но только не какого-то ушастого паразита, нагло лапающего её, и это пробудило чудовище почти полностью. Я даже не понимал, как после бил эльфа, хоть он того заслуживал, только по-настоящему мерзкая часть меня проявилась, едва мы с Адой остались вдвоём, а тварь чуть в очередной раз не победила.
Она увещевала, как делала обычно, соблазняла, обещая, что ничего не случится, если я сделаю строптивую девчонку своей. Она ведь итак моя, и разве какие-то фальшивые брачные узы могут нам помешать? Разве уже не ясно, что она сама этого хочет, хотя и отчаянно сопротивляется, но так сладко пахнет желанием?
Именно в тот краткий миг я вдруг со всей чёткостью понял, что плевать хотел, истинная Ада для меня или нет, а кто для неё я, даже если в прошлом между нами произошло что-то непоправимое. Я просто хочу её. Хочу, без всяких определений и условностей. Хочу, как одержимый, и не только обладать, но и стать тем, на кого она никогда не будет больше смотреть с отвращением – последние дни показали, что этого вынести я не могу.
Жаль только, что я наломал дров, прежде чем осознать такую простую истину.
– А… кто-нибудь остался в моей комнате?
– спрашивает она у Демона, пока я ухожу в раздумья.
– Не волнуйся, - успокаивает, - я оставил там Беркута. В любом случае, если кто-то и сунется к тебе, его ждёт как минимум сюрприз. Как максимум – интересный опыт, - добавляет на грани слышимости, но у неё слишком хороший слух, и, тем не менее, Ада игнорирует сказанное.
В ожидании, пока хранитель библиотеки принесёт нужную книгу по просьбе феникса, мы устраиваемся за столом, и зайка хочет сесть как можно дальше от меня, только я больше не позволю ей убегать. Намеренно сажусь рядом, на что она закатывает глаза, и когда беру за руку, переплетая наши пальцы, Ада колеблется, а я сжимаю этот замок лишь крепче. Я сказал ей, что она сама должна
Вскоре Адриан возвращается с толстенным древним фолиантом, и вид у мужчины совсем не весёлый, когда он кладёт книгу на стол перед нами.
– Почему мне не нравится выражение твоего лица?
– интересуется Громов, поглядывая на сестру, чей пульс подскакивает, и я успокаивающе поглаживаю её запястье.
– Потому что мои опасения подтвердились.
– Он указывает на слегка стёртый временем рисунок, на котором можно различить несколько воинов, окруживших каменное ложе, а что или кто на нём изображён, разглядеть удаётся с трудом. Позади них огромное дерево, корнями опутывающее круг, и меня начинают терзать самые мрачные, тёмные предчувствия от одной только картинки.
– Этари т’иа или единение крови – ритуал связи через брачные узы, - осторожно подбирает слова, - но всё не так просто.
– Не томи уже, - требует Демон, уже сгрызший ногти.
– Тут никто не растает, если скажешь всё, как есть. Так ведь?
– спрашивает Аду, и так кивает, уверенная, что выдержит.
– В общем, суть его заключается в том, что жених и невеста традиционно проливают кровь на алтаре перед древом рода в присутствии свидетелей, но этим всё не заканчивается, - тяжёлый вздох, и тварь во мне вся подбирается, оскаливаясь.
– Как только жрец соединит двоих, молодожёны обязаны впустить в свой круг представителей других родов, которые так же соединяют кровь с ними, образуя прочную связь. А потом они должны укрепить эту связь, соединившись уже телами. Как вы понимаете, муж делает это первым, а за ним уже все остальные... Сейчас насчитывается всего семь родов.
Тишина, наступившая после этих слов, могла бы уничтожить мир, если бы у молчания была подобная сила, но длится это тревожное безмолвие совсем недолго.
– Вот, что он имел в виду, говоря, что мы станем близки, - бормочет Ада, видимо, припоминая слова исчезнувшего эльфа.
– Значит, завтра Владыка проведёт селекцию достойных моего скромного тела?
– горько усмехается, а я не знаю, куда себя деть от такого количества боли, ударившей по мне одним точным апперкотом.
– Не будет никакого «завтра», - обещаю, но она лишь головой качает, будто зная, что я не собираюсь никуда её отпускать.
– Нет. Это будет странно, если я вдруг не явлюсь. К тому же, не забывай, - не даёт расслабиться, - мы с Элом всё ещё связаны – кто знает, как его отец решит использовать эту связь теперь, когда мы точно знаем, с кем он знаком.
И как я могу забыть об этом, жестокая зайка, если ты постоянно напоминаешь?
– Думаешь, он собственным наследником рискнёт пожертвовать?
– Это эльфы, - вмешивается Дарина.
– Ради блага мира они на многое могут пойти. Не думайте, что все они белые и пушистые, просто потому что природу любят. Именно за её сохранность они и самого близкого в жертву принесут.
– К тому же, эти эльфы – не те, что везде, - соглашается Ник.
– Если в Инреме они жестоки и хладнокровны, но никогда не подвергнут опасности жизни детей или других существ даже ради собственного блага, то эти – мне почти незнакомы. Слишком закрыты.
– Мне нужно там быть завтра, хотя бы чтобы самой понять, кто пройдёт в финал «Мистер представитель рода», - язвит Ада, и мне кажется, я смотрю на неё, как щенок на свою хозяйку, пока тварь во мне буквально виляет хвостом от восхищения её смелостью.
– А там уже будет ясно, что с этим делать.