Сказка для Другакофф
Шрифт:
Мои школьные и университетские годы были безоблачными. Мать и отец хорошо зарабатывали, были доцентами и кандидатами наук. Я ни в чем не нуждалась, хотя мы вообще чуждались роскоши. В перестроечное время начались процессы над партийными боссами, которые «зарвались». Рассказывали, какие ценности конфисковывались. Я искренне удивлялась, ведь эти партийные боссы воспитывали советскую молодежь в духе Томаса Мора, его великой «Утопии» – чуждаться роскоши. А, к слову сказать, я всегда была внушаемой, и советская идеология глубоко засела в моей голове, именно в ее нравственном аспекте – быть честной, думать сначала о другом, а потом о себе, или вовсе не думать о себе,
На Кавказе тоже были сны, но они носили апокалиптический характер. Помню, в 6-м классе мне приснился разоренный Грозный, на черных улицах – искромсанные деревья, на них – повешенные люди. Во дворах – танки. Я встала в холодном поту. Шел 1980 год. Ничто не предвещало трагедии. И, как ты знаешь, Читатель, трагедия разразится спустя 12-13 лет. Это будет Чеченская кампания. Город будет разрушен, русское население перебросят в центральную Россию. Начнут войну с Джохаром Дудаевым. Потом война перерастет в войну с террористами. Это будет, видимо, полный кошмар. Мне, моей маме и моей дочери, рожденной в Грозном, повезет, мы улетим раньше боевых действий на год-полтора.
Но до этого времени – Кавказ – это рай на земле. Теплые зимы, недолгая и нехолодная зима. Море фруктов и овощей, отличная аджика, которая шла по рублю за маленькую баночку. Я не знала, что такое валенки, шуба. Я забыла, что такое алтайские морозы.
Про свой брак писать не хочется, хотя все довольно типично и несчастливо. Познакомились в универе на почве поэтической «писанины». Сошлись. Я думала, все серьезно. Решили жить вместе. Его родители настояли на регистрации брака. Залетела. Родила. Но мужа из этого «поэтического» прохиндея не получилось, как я ни старалась. Варила, стирала, готовила (хотя до брака ничего этого не умела). Во мне проявилась бабушка с маминой стороны. Но этого ничего ему не надо было. Гулял, пил, пока я беременная работала в библиотеке. Не учился и не работал. Всему виной его мамаша. Воспитала «маменькиного» сыночка. Не дай Боже, переработает ее сынуля-прохиндей. Этакая мама-жена. Никому сыночка не отдам. Вмешивалась во все мои бытовые дела в моей же квартире. Сейчас я ее осуждаю. Но эта мамаша типичная для тех времен. Да и сейчас таких мамаш хватает.
Когда расстались, моя мамашка подала на алименты. Вот было воя со стороны мужа-прохиндея и его мамулечки. Как это так? Алименты платить.
Вообщем, детство и юность закончились тогда, когда я рассталась с мужем и вместе с годовалой дочкой и своей мамашей улетела на историческую родину к моему отцу профессору. Здесь стоит сказать, что моя мама с отцом рассталась уже в Грозном. У них были большие проблемы в совместной жизни. Думаю, тут дело все в их характерах. И мать, и отец были лидерами, я же, к слову сказать, выросла тютей-матютей. За меня все решали, меня содержали. Единственное, что хорошо, не было во мне подлости и лицемерия, не просила я у родителей ничего сверхъестественного, была скромна в запросах. Отец поссорился с матерью на почве карьеры, а, вернее, мать. Он писал докторскую, а мать была профсоюзным лидером. Короче, нашла коса на камень. Но прошло несколько лет, и папа защитился. Конечно, пережил немало трудностей, но, в конце концов, осел в одном из городов нашей историко-национальной родины. А ведь началась перестройка, и Ельцын пообещал всем массу свободы. Эта свобода привела к обострениям национальных конфликтов. Скажу как обыватель. Все считали, что всему виной Америка. Кто же его знает?....................
Историческая родина: годы учебы
Небольшой город моей исторической родины встретил нас обыденно. Здесь, кстати, жили родственники папы. Не очень приветливые, но если надо, гостеприимные. Мама решила снова жить с папой. Но в своих расчетах она очень ошиблась. Папа написал письмо, чтобы мы приезжали, что будем жить вместе. Однако своего слова он не сдержал. Благодаря нам он получил от своего института, где стал проректором по науке, 3-х-комнатную квартиру и поселился там со своей молодой любовницей, о которой мы ничего не знали. Только одна тетка, которая продавала симпатичные варежки для малышей, и я у нее купила для своей маленькой дочки, сказала, что к моему отцу приходила и приходит какая-то молодая особа моего же возраста. Расчет папаши был подлым и простым. Пригласить свою бывшую семью ради получения квартиры, а потом выкинуть нас из города. Так и получилось. Я бы так и осталась работать в институте папы, но некуда было определить дочь, яслей не давали. Папа помочь ничем не хотел, хотя мог. Мама устроила скандал, что вполне в ее духе, и укатила на север, в Пермскую область, в тот институт, который я еще раньше нашла для нее: там обещали дать бесплатную квартиру. Слава Богу, что еще не настало время ипотек и платных квартир. Все еще был СССР, и жилье давали бесплатно, особенно работникам науки. А папа в этом смысле всегда был везунчиком. Сколько городов он не сменил, а квартиры ему доставались даром)
Перестройка превратилась в кошмар. На юге война, СССР распался, вдруг началась какая-то приватизация, стали раздавать какие-то ваучеры. Я на них смогла купить себе только штаны-бананы. Ну, такие штанцы были тогда все еще в моде. Кто урвал ваучеров побольше, тот смог прикупить что-то получше. А потом стали раздавать акции, кто работал на заводах. Рабочие на проданные акции купили себе автомобили. К слову сказать, началось сильное расслоение населения на бедных и богатых, а ведь в СССР такого не было, или я не видела и не замечала. Работники науки стали людьми третьего сорта, доценты и профессора по большому счету стали никому не нужны. Но в 1992 и 93 годах это было еще не так заметно. Однако снежный ком все катился и катился. Тут мне вспоминаются слова Cолженицына: надо писать уже не про Красное Колесо, а про Желтое. Вставал извечный русский вопрос: кто виноват и что делать?
Родословная
И здесь я позволю себе, дорогой Читатель, небольшое историческое отступление. Да, Солженицын писал о Красном колесе в своем одноименном романе-эпопее. До этого был его «Один день Ивана Денисовича», «Архипелаг ГУЛАГ». Наша Современность – это наша История. Мне мало рассказывали о моей семье со стороны матери. Но эта семья была довольно интересной. Прапрадед мой был татарским купцом и жил в одном из центральных городов Урала. Он был очень зажиточным: имел пять домов, торговал пшеницей и другими товарами. У него было трое дочерей, для которых он купил трое часов Роял (это был типичный подарок для тех времен. Такие часы сейчас идут за 10 тысяч рублей как не очень редкий антиквариат). Три сестры вышли замуж. Одна за муллу и уехала к нему в Казань. Моя мать, когда училась в Казанском университете в 60-е годы, как раз жила у этой женщины. Она была бездетной, мужа-муллу давно схоронила, но осталась такой же суровой по-мусульмански. Рассказывала матери, как она была знакома с самим Габдуллой Тукаем и ездила с ним на тройке вдоль берега Булака.
Конец ознакомительного фрагмента.