Сказка для взрослых
Шрифт:
Псы, как стражи порядка, проходили специальную подготовку по усмирению взбунтовавшихся зверей, а кабанам этого-то как раз и не хватало – ну, не прикольно было хрюкающим просто затаптывать в пыль случайно забредшую на опасную территорию живность; им была необходима сопротивляющаяся жертва, коей и являлись легавые. Вначале псов атаковали отдельные боевики; они кусали противника и отбегали вглубь опушки, а когда стражи порядка бросались преследовать ретировавшихся провокаторов, углубляясь в толпу праздновавших созданий – тут-то и разыгрывалось главное действо: отдыхающая публика вмиг превращалась в грозных врагов партизанского типа, нападавших внезапно и со всех сторон… В общем, пока псы успевали подтянуть подкрепление, попавшие в западню
Так произошло и с нашими героями: двое кабанов, волчонок, ежик, медвежонок и шакаленок оказались захваченными врасплох. Их препроводили в упомянутую яму, намяв предварительно бока. В ходе боя на предводителя кабанов набросилось сразу три легавых пса. На помощь бравому командору пришли медвежонок с шакаленком. И если медвежонок просто подмял под себя двух собак, то третья особь легавой наружности, будучи вдвое больше шакаленка, изрядно искусала мелкого звереныша, повредив сухожилие на лапе, отчего тот стал прихрамывать на поврежденную конечность. Старший кабан оценил благородный порыв толстоносого и, уже сидя в яме с другими смутьянами, дважды бросался на осмелившихся попытаться сорвать злость на шакаленке. Остальная пришлая живность избежала участи своих друзей, разбежавшись по лесу. У посаженых в яму к утру наступило похмелье, и сидельцы постепенно стали приходить в себя. Немного подремав, предводитель обратил внимание на уткнувшегося ему в бок и мирно сопящего шакаленка. Тот, видимо ощутив на себе взгляд старшего товарища, открыл глазенки и уставился на кабана:
– Дядя кабан, извините, что я в вас уперся… Я просто нечаянно уснул…
– Не боись, толстоносый, после вчерашнего ты мне теперича как брат… Честно скажу, не ожидал я от вашей породы такой отваги. Молодца! Я – твой должник, – громко сказал кабан и по-дружески двинул шакаленка по плечу. В плече что-то хрустнуло и здорово заболело, но звереныш не подал вида, ибо похвала бравого солдата была для него сладким елеем.
Кабаний предводитель сделал небольшую паузу, а затем гаркнул:
– Кто тронет шакаленка – будет иметь дело со мной!.. Порву любого!..
Публика ямы с пониманием закивала мордами и как-то даже с уважением посмотрела на звереныша.
Часа два отвязное сообщество приходило в себя, издавая нечленораздельные звуки. Улучив подходящий момент, шакаленок обратился к кабану:
– Дядя кабан, а можно вам вопрос задать?
– Валяй, животина. Сегодня тебе все можно.
– Скажите, а почему кабаны и быки нас, шакалов, так недолюбливают?
Предводитель почесал макушку и задумался:
– Да откуда мне знать? Не любим – и все тут!
– Но ведь так не бывает, обязательно должна быть какая-то причина.
– Согласен, – ответил кабан, – причина должна быть, но я чего-то никак вспомнить не могу. Ты это, не боись, я вспомню и пренепременно тебе все расскажу. Башка, знаешь ли, сильно болит и ничегошеньки не соображает.
– Вы только не забудьте, а?
– Хорошо, тока ты мне напомни, вот я и не забуду, – сострил кабан.
– Обязательно, – засмеялся шакаленок.
Больше в яме ничего примечательного не произошло. Спустя еще пару часов группа кабанов напала на охрану срамной ямы и наши пленники были освобождены. Так вот, собственно, и закончилось заточение героев «великого побоища».VII
Тем временем старый шакал – а он же по совместительству являлся и смотрящим за описываемыми территориями – не оставлял надежды заполучить в свои сети кота: уж шибко умной была усато-полосатая тварь, уж больно искусно придумывал мяукающий свои аферы и уж жутко талантливо да без напряга получалось у лохматого переигрывать хитрейших шакалов.
Для начала к кабану направили засланных казачков, затем козочек, после – белок и огромное количество всяческой незаконно распространяемой в лесу дури. Несколько лесных кикимор (ну это те, что любят на себя в отражении любоваться, не заморачиваются по поводу морали и готовы на все за вкусную еду, модный прикид да определенную сумму шишек) три дня всячески ублажали хрюкающее создание под мед, коноплю и все остальное, что бьет по мозгам. Вконец измотавшись и обессилев, профессиональные вешалки взмолились старому шакалу с просьбой отпустить их с миром, ибо такого фонтана энергии, коим был наш кабан, не могли вынести даже видавшие виды сказочные представительницы древнейшего лесного ремесла.
Старый шакал, решив, что время уже пришло, явил себя кабану. Упитая и вкрай распоясавшаяся
– Ну, здравствуй, бравый гуляка, – обратился шакал к кабану.
– Привет и тебе, хитрозадый, – икнул кабан и продолжил, – лакни медку задарма – угощаю. Вы ведь, толстоносые, жуть как любите за чужой счет повисеть. А? Че притих? Правда уши режет?.. Или нет, правда глаза мозолит?.. А может, правда… – кабан задумался, провалившись в какие-то размышления и, как бы очнувшись, продолжил, – правда… правда… да за правду я любого порву, потому как правда – делу венец!.. Или опять нет? Слушай, носатый, валил бы ты лучше по добру по здорову, а то совсем мне все мозги запудрил…
Старый шакал терпеливо слушал бессвязный треп своей предполагаемой жертвы и в какой-то момент, улучив паузу в размышлениях утомленного отдыхом кабана, спросил:
– Слушай, кабан, а чего бы тебе больше всего сейчас хотелось?
– Сейчас?
– Ну да.
– Вот прямо здесь и сейчас?
– Да, да!
– Кикимор бы штук пять, да посвежее и помоложе, а то последние совсем чахлые оказались.
Шакала начинал напрягать разговор со столь развязным собеседником, он вздохнул, заскрипел зубами, но виду не подал:
– Ну, а кроме кикимор?
– А еще меда, да побольше! Вечно его самую малость не хватает.
– Ну, а кроме меда? – раздражаясь, задал следующий вопрос толстоносый.
– Кроме меда? – медленно повторил кабан, затем задумался и «воткнул», а может сначала «воткнул», а уж затем задумался, – а о кикиморах я уже говорил?
– Говорил, – скрипя всеми частями тела, почти выкрикнул шакал.
– Зна-чит, го-во-рил, – по слогам повторил кабан, – а после кикимор – меда бы мне, коноплей подышать, да росой маковой унюхаться…
– И все? На большее твоей тупой фантазии не хватает? – уже почти кричал шакал.
– А ты часом ничего не спутал, вонючка пресмыкающаяся? Зашибу! – рявкнул кабан и метнул в интригана валявшийся рядом дрын.
Шакал взвыл от боли, а кабан, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Ну почему же все, определенное количество шишек мне ну никак не помешало бы.
– Ну наконец-то, – вздохнул шакал.
– Что наконец-то? Что наконец-то? Щас как дам больно, – сказал кабан и оторвал от дерева очередной дрын, после чего шакал с испугом отпрыгнул на безопасное расстояние.
– Угомонись уже, хочу предложить тебе шишек еловых.
– А почто мне еловые? Есть этого добра у меня… Я иначе, как за кедровые, и разговаривать не буду.
– А я тебе еще ничего и не предлагал – не рановато торгуешься?
– Не хочешь ничего предложить – тогда вали по-быстрому, а то мне с тобой разговоры разговаривать не по масти кабаньей будет…
– Да полно тебе, не беленись, с предложением я к тебе, с деловым…
– Ну, раз с предложением, то выкладывай, сколько предлагаешь?
– А за что тебе не интересно?
– Да какая мне разница за что! Тут важно знать – сколько…
Шакал облизнулся, предвкушая легкую победу над алчной тварью:
– Дам пятьдесят шишек, ежели продашь мне кота.
– Где?
– Что где? – не понял вопроса шакал.
– Шишки где?
– Какие шишки?
– Какие, какие – кедровые… Пятьдесят штук.
– Так ты продашь кота?
– За пятьдесят кедровых?
– Ну да.
– Понятно, продам. А почему не продать? Отваливай шишки и чеши котяру искать, поймаешь – твой. Хотя, думаю, он завтра же улизнет от тебя, а шишечки мы эти с превеликим удовольствием прокутим за твое здоровье, – икнул кабан.
– Э-э-э, нет, так не пойдет.
– Что значит – не пойдет? Ты хотел усатого купить?
– Ну, хотел.
– Ты пятьдесят кедровых за него предлагал?
– Ну, предлагал.
– А раз предлагал, то гони обещанное, а то ведь зашибу, ты меня, скотина хитрозадая, знаешь, – рявкнул кабан и припер шакала к сосне.
Шакал понял, что в этом раунде потерпел фиаско и потому, отвесив разгульной особи пятьдесят кедровых, решил сменить тактику:
– Как видишь, дорогой кабан, свое слово я держу.
– Ну, – не понимая, куда клонит носатый нукнул кабан.
– Я хочу предложить тебе новый контракт, на более выгодных условиях.
– Хочешь – предлагай.
– Я готов увеличить гонорар в два раза при условии, что ты приложишь собственное копыто к некоему документу, подтверждающему продажу твоего закадычного друга кота.
– Да продать-то я его могу, но копыто к соглашениию прикладывать не совсем правильно будет, ибо котяра не является моей собственностью, а посему и гуляет, где хочет да с кем вздумается.