Сказка на ночь
Шрифт:
— И вот, после долгого путешествия принцесса и странствующий рыцарь приехали, наконец, в волшебную страну. Нашли они местечко покрасивее и стали понемногу обосновываться. Разобрали кареты, распрягли лошадей, стали возводить дома и красивый дворец для принцессы…
В далеких землях и вправду было все точно так, как рассказывал великий волшебник — радуги в небе и звездный дождь по ночам. Только вот об одном волшебник не упомянул. В тех землях жил сказочный народ. И он не обрадовался, что принцесса со своей свитой приехала к ним без приглашения.
— Волшебник
— Да нет. Я думаю, волшебник про них просто… "забыл" рассказать.
Плавуны, в целом, походили на людей. Такого же роста, с двумя руками и двумя ногами, и на лице — два глаза, нос и рот. Правда, рот неизменно тонкогубый, глаза — рыбьи, прозрачные, без ресниц, и скорее не нос, а наметки на него — маленький бугорок с двумя отверстиями. Этим отличия не ограничивались.
Кожа плавунов была холодной и серебристой, мелкая чешуя покрывала спину и затылок, между пальцами — перепонки, на предплечьях, икрах и вдоль позвоночника — плавники. А чуть выше ключицы — жабры. Отчего, если смотреть на плавуна, казалось, будто на шее у него — второй рот.
Плавуны, хоть и проводившие большую часть жизни в воде, земли, испокон веков считавшиеся своими, отдавать пришлым чужакам намерены не были. Прибрежной, а, значит, своей полосой они считали бескрайние просторы на много верст в ширину. Они изрыли землю каналами, разводили на ней скот, охотились и, заливая целые поля водой, что-то выращивали.
Купцы каравана, охраняемого наемниками Эда, как и прочие переселенцы, столкнувшиеся с неожиданными коренными жителями на обещанных землях, быстро нашли способ успокоить совесть.
— А чего тут сомневаться? Правильно говорили — земли безлюдные. Эти ж — разве люди? Ну, а раз они не люди, то, значит, и земля не может быть ихней. Ведь никто же не скажет, что лес может принадлежать кабанам или оленям, потому что они там живут. Так и тут.
Поворачивать обратно никто не намеревался. Пересекшие едва не пол-мира, переселенцы эти земли считали своими по праву. И были готовы отстаивать их насмерть.
Решимости стоять насмерть им было не занимать. Подобной решимости всегда хватает, когда защищаешь единственное или последнее, что у тебя есть.
И когда еще ни разу не пришлось столкнуться с противником в смертельной схватке. А пока, обсуждая услышанное от тех поселенцев, что пришли на эти земли до них, торговцы рассуждали:
— Война? Ну, стало быть, война. Нам же не впервой, так? — воинственно размахивали руками даже те, кто еще недавно зеленел и отворачивался от картины зверств, учиняемых над другими путниками их охранниками. — Мы же извели в свое время оборотней и холмовиков, всех по последнего перебили. Перебьем и этих — как наши прадеды. А то, что плавуны в море прячутся — так что с того? Найдем способ, дойдем до морского дна. Всё прочешем, изведем всех, кто нам мешает жить.
Эльза тоже не собиралась возвращаться. Вовсе не по тому, что не с кем.
Потому что — некуда.
— Значит, сказочные люди не обрадовались?
— Не обрадовались. Не то, чтобы они были злыми людьми. Просто, они полагали, что воспитанные гости сначала спрашивают разрешения прийти… Принцесса, разумеется, вовсе не собиралась быть такой грубой, но она ведь не знала, что в волшебной стране кто-то живет. Иначе она бы непременно спросила разрешения. Ну а тут — делать нечего — она ведь уже приехала.
Принцесса, конечно, пыталась извиниться, но сказочный народ все равно очень рассердился. И стали люди принцессы с этим народом часто… э-э… ссориться… Да, ссориться…
Крайнее море переселенцы пересекли благополучно. Но едва они успели вытащить свой скарб из лодок, едва устроились на ночлег у берега, как в первую же ночь, бесшумные и молчаливые, на них напали плавуны. Они не знали огнестрельного оружия, не знали даже стрел и мечей, но успешно возмещали их отсутствие пращами и острыми раковинами. А также летучими рыбами, яд которых убивал человека в считанные минуты…
Уже наутро, перепуганные и растерянные, пересчитав свои потери, поахав над трупами серебрянокожих плавунов, новые переселенцы почти тут же приняли решение. И пусть оно им было не по нраву — пусть. Но из двух зол выбирать принято меньшее.
— Вот какое у нас есть к тебе предложение, Эд, — опасливо косясь на разбойничьи морды наемников, на всегда раскрытые на случай неожиданности кобуры револьверов, вкрадчиво начал разговор самый храбрый из торговцев, некогда дородный, а после долгого перехода сильно отощавший Фил. — Вы нас, почитай, спасли этой ночью от смерти, за что большое вам спасибо. И до места вы нас довели, это правда. Только… Мы — люди, далекие от воинского дела. А места здесь, сам видишь, какие опасные… Словом, нам нужна защита. И положиться нам больше не на кого — только на вас. Вы — наша единственная надежда.
Эльза сидела неподалеку, когда происходил разговор. Чужая и торговцам, и охранникам, она, несмотря на страх перед последними, все-таки держалась наемников — как-никак, там был ее брат. И неважно, что за долгие месяцы путешествий она не обменялась с ним и сотней слов. Зато она вволю наблюдала за Эдом со стороны, и, как ей казалось, стала немного его понимать. Вот и сейчас — она заметила, что при словах о единственной надежде Эд словно бы едва заметно вздрогнул, и шрам на смуглой щеке будто стал бледнее.
…Не все наемники сразу согласились принять предложение, переданное торговцем через Эда. Однако, свой отряд он все-таки убедил. Прищурив пасмурные глаза и положив для верности руку на кобуру на поясе, обвел наемников тяжелым взглядом и весомо сказал:
— Нам от них выгода до тех пор, пока они живы. Если всех убьют, то нам в конце концов не с кого будет поживиться.
— В волшебную страну изо дня в день приезжали и другие люди. Те, как и принцесса, тоже слышали рассказы о прекрасных землях с радугами в небе днем и дождями из исполняющих желания звезд по ночам, и тоже решили обязательно посмотреть на это чудо своими глазами. Новые путешественники видели красивый дворец, который построили принцессе, и думали, что были бы не против жить неподалеку.