Сказка о музыканте
Шрифт:
— Ничего, девочка, ничего. Спрашивай обо всем, что тебе интересно. Я так давно ни с кем не разговаривал. На что смогу — отвечу, на что нет — извини, чужих тайн не выдаю.
— Я не хочу выведывать тайны. Думаю, у такого человека, как Эльнар, их немало, — Ния робко улыбнулась, но сразу погрустнела. — Вы ведь знаете, что его поймали?
— Да, знаю, — вздохнул незнакомец. — Стражники так кричали об этом, что знает каждая мышь, каждый камень в этой тюрьме. Да и там, снаружи, наверняка невозможно найти человека, который не слышал
— И вы знаете, как?
— Слышал, что его продали те, у кого он играл в тот день на свадьбе.
— Недавно один человек рассказал мне, — начала Ния, — что сперва Эльнару удалось уйти, но схватили его друзей. И один из них под пытками его выдал.
Незнакомец развернулся, чтобы лучше видеть девушку.
— Не может быть! — сказал он. — Никто из его друзей не способен на это. Никто!
— Возможно, вы знаете этого человека… Он такой высокий, волосы темные, глаза серые, нос с горбинкой…
Мужчина нахмурился, словно вспоминая.
— А-а-а-а, этот мог. Да, действительно, мог, — он хмыкнул. — Но, пожалуй, не стоит судить его слишком строго.
— А вы не знаете, как его зовут?
— Лучше спроси у него. Захочет — скажет сам, а нет — значит, и мне не стоит говорить.
— Он не скажет, — Ния медленно опустилась на корточки и прижалась спиной к решетке. — Он не может говорить.
— Не может? — изумленно переспросил незнакомец.
— Или не хочет. И вообще странный он какой-то.
— Наверное, просто не хочет, — убежденно произнес ее сосед по камере. — У каждого есть свои тайны, и, я думаю, каждый имеет право их хранить… Ну а теперь, девочка, я помолчу немного, а ты, если можешь, расскажи мне, что происходит там, снаружи. Я ведь тут уже давно сижу…
* * *
Весть о гибели Вартана встретили скорбным молчанием, и лишь потом прозвучали обещания мести.
— К тому же они схватили Нию, — напомнил Мартин. — Надо что-нибудь придумать.
— Когда-то я отказал Рене Ольвину помочь спасти его отца, — воевода покачал головой. — А теперь готов идти туда сам. Ния наша, она умеет слушать лес, она рассказывает сказки нашим детям. Ее нельзя отдавать им!
Крючконосый Эверс поднялся и медленно подошел к столу.
— Вартан готовился вместе с твоими людьми напасть и захватить дворец наместника. У нас есть несколько дней на подготовку, потому что сразу ее не казнят.
Последние слова повисли в воздухе угрозой.
— У нас нет нескольких дней, — сказал воевода. — Самое большее сутки.
Оставаться в доме кузнеца было опасно, и люди разошлись, договорившись встретиться за городом. На этот раз всем повезло добраться к условленному месту, и заговорщики направились через выгоревший лес к болоту. Ярден шел впереди, Даргальт пропустил Лаэрта и не спускал внимательного взгляда с его спины. За болотом, в рощице, под заросшим кустарником холмом воевода открыл замаскированную дверцу, и, нагнувшись, полез в темный, длинный лаз. Шли без света довольно долго, и вышли аж за деревней, которая из-за добываемой тут же руды, носила название Железный Холм.
Входы в заброшенные шахты чернели в склонах, воевода остановился у третьего. Тут также было темно, но из-за деревьев, а потом из темной глубины показались люди. Они были одеты кто как, но глаза приветливо смотрели на пришельцев, потому что Ярдена узнали сразу, а воевода пользовался всеобщим доверием и, конечно, не мог привести с собой плохих людей.
План захвата был не раз проверен и перепроверен. Как и сказал воевода, на подготовку ушли ровно сутки, но дворец решили брать в темноте, поздним вечером, когда его обитатели пьяны, громко шумят и веселятся, перекрывая все подозрительные звуки в окрестностях.
Воевода отобрал людей, едва уговорив Тима остаться в шахте вместе с остальными детьми, женщинами и несколькими мужчинами, которые должны были защищать убежище. Лаэрта тоже хотел оставить — рассказ Даргальта вселил в Ярдена некоторую неуверенность, да и обитатели шахты не доверяли немому.
— Мартин сказал, что ты все же умеешь писать. Это так, Лаэрт? Так вот, — воевода усмехнулся, — напиши мне свое настоящее имя.
Просьбу Ярдена слышали все, и ждали, что будет дальше. Немой долго и пристально смотрел в невозмутимое лицо рыжего воеводы, потом все же склонился над столом. Быстро и, видимо, не очень аккуратно, он написал буквы карандашом и протянул листок воеводе. Увидеть, что на нем написано, не удалось никому.
Ярден нахмурился, потом хмыкнул и задумчиво провел пятерней сквозь густую рыжую шевелюру.
— Что, совсем неразборчиво? — поинтересовался Мартин. — Да, пишет он, конечно, как курица лапой! Ты смотри, если непонятно, пускай перепишет, а-то кто его знает, может, он специально…
— Ну, разобрать-то можно, — заверил воевода. — Хотя, конечно, с трудом… Ты прости, Лаэрт. Так надо.
* * *
— Колдунья! Колдунья!
Люди кричали громко и с таким воодушевлением, словно очень хотели произвести впечатление на главу полиции, сопровождавшего повозку с пленницей.
— Колдунья!
На фоне темной одежды полицаев, украшенной блестящими латами, девушка в своем ярком цветастом наряде выделялась, словно большая заморская птица среди воронья. Сейчас Ния даже радовалась, что ее охраняют, иначе толпа в порыве преданности и законопослушания разорвала бы ее на кусочки.
Дворец наместника оказался зданием высоким и красивым, с колоннами из белоснежного мрамора, барельефами и узорной лепкой на стенах. Высокий забор украшали огромные вазы с цветами, а на чугунных воротах блестела позолота.