Шрифт:
Каждый раз, открывая старинную книгу, будьте предельно осторожны! Ту самую, что пылится на дальней полке, шепчет древние тайны и с нетерпением ждёт, когда же её откроют вновь. Она древнее заводных игрушек, древнее даже старой бабушки, покачивающейся в кресле и мирно напевающей себе под нос. Представь себе, даже древнее её бабушки! Времён, которые, казалось, никогда и не бывали вовсе.
Книга пахнет пылью и сказками, которые ты будто уже слышал не один раз, но так давно, что и забыл: какая–то фея рассказывала тебе их во сне, или бабушка однажды упоминала их в разговоре.
Но каждый раз, подходя к полке, ты берёшь другую
Вот мы и вернулись к тому, с чего начали: будь осторожен, открывая старинную книгу! Никогда не знаешь, в какие страны она тебя унесёт, с какими героями тебя познакомит, а какими злодеями ужаснёт. Но если ты не из пугливых, то такое приключение придётся тебе по вкусу.
Немало на свете есть маленьких, но уютных деревенек, где все домики стоят в зимнюю пору словно пряничные, а их подслеповатые оконца рассматривают нарядную улицу с разноцветными огоньками. И внутри этих домиков царит какофония звуков: гремят чашки, свистит чайник, кричат развязавшие войну мальчишки, трещат поленья, над головами хозяев со свистом пролетает лучшее оружие солдата – деревянная ложка. И вот уже раздаются крики младшей сестрёнки, которая волей случая оказывается под атакой. Следуют разборки и выяснения, к ним примешивается властный голос матери, а чайник уже из последних сил пытается докричаться до хозяйки. Но, наконец, между храбрыми рыцарями и юной леди заключается перемирие, и мама тотчас убегает на кухню спасать семейный ужин.
По комнатам растекаются запахи печёного картофеля, топлёного масла и тушёной птицы, а за ними вдогонку летит аромат яблочного пирога и пряного чая. И даже старая бабушка, высохшая и сморщенная, как переспелая груша, загадочная, как восставшая мумия, одобрительно улыбается и ждёт, когда уже можно будет приступить к ужину.
Тут же начинаются споры о том, как лучше резать пирог, как разложить по тарелкам картофель, и всё вновь чуть не заканчивается очередным сражением. Но вот звучат похвалы и со всех сторон раздаётся довольное чавканье. И шум прекращается, только когда уже ужин кончен, посуда убрана, стулья расставлены по местам, и все довольные и сытые возвращаются в гостиную.
Тогда и наступает самый важный час для всей семьи. Никто уже не затевает игры и битвы, и все уютно устраиваются у камина подле качающейся в кресле старушки в ожидании новой истории. Здесь-то и вспоминают о той старинной книге и несут её в руках аккуратно, как хрустальную туфельку, и отдают рассказчице. Страницы раскрываются на нужном месте, и все задерживают дыхание в ожидании чудес. Бабушка хрипло кашляет, делает глубокий вдох и начинает сказку.
«История эта произошла давным-давно. Никто уже и не помнит, какими были те времена и кто правил теми далёкими землями: короли или королевы. Не вспомнит суровые законы, бравые сражения, летние гуляния и испытания зим. Но обязательно вспомнят о том, что существовали настоящие чудеса.
И, как и все, мечтали о волшебстве
Та ещё задача – улизнуть с кухни, чтобы миссис Оллфорд, эта худенькая и словно вытянутая кем-то вверх женщина, не успела спохватиться и раскричаться на весь дом. Ох уж этот её голос! Кажется, даже другие воспитательницы его с трудом терпят. Но хуже всего, когда приходит мистер Булман, ночной смотритель, вот его-то по-настоящему следует бояться.
Для Ивонет часы его дежурства казались самыми страшными на свете. Но не для Уэнделла! Мальчик считал это время самым удачным для того, чтобы совершить очередную проделку. Конечно, он и сам до ужаса боялся этого сторожа и не мог сдержать дрожь, когда его тяжёлые шаги раздавались в коридоре. Точнее, они раздавались словно отовсюду, будто мистер Булман мог находиться во всех коридорах одновременно. Дети поговаривали, что сторож был чёрным магом и умел быстро перемещаться в пространстве. Кто знает, в мире чудес бывает и не такое!
Так вот, для Уэнделла это время было пиком его приключений, в которые он каким-то невероятным образом умудрялся затягивать и перепуганную Ивонет, которая, к слову, всегда была прилежной и послушной девочкой. Но разве такое удастся с этим проказником! И как они подружились? Такие разные, но такие близкие, они жили одной нелёгкой жизнью и мечтали о дальних странствиях, чудесах и настоящем доме.
– Отец точно бы оставлял меня за старшего, я тебе говорю!
– Тебя-то?! – смеялась девочка. – Чтобы после его возвращения наш маленький домик был перевёрнут с ног на голову?
– Не маленький, а огромный дом, это во–первых! А во–вторых, я могу быть серьёзным и ответственным. Между прочим, это признак настоящего мужчины – в нужный момент брать себя в руки и делать не то, что хочется, а то, что велит долг!
– Тоже мне настоящий мужчина! Посмотрите на него!
Дальше шли весёлые пререкания, и дети снова возвращались к мечтам о другой жизни. Они спорили об устройстве дома и о том, какой породы должен быть их домашний пёс. И все эти картинки были яркими и тёплыми и грели душу тёмными холодными ночами.
Или по утрам, когда солнце ещё не успевало проснуться, а их уже поднимали с постели. В этот момент так не хотелось высовывать ноги из-под тёплого одеяла, что воображение рисовало маму, подносящую горячее молоко, связанные бабушкой шерстяные носки и аппетитные запахи хрустящих гренок. Вот было бы здорово!
Но день повторял следующий, а дети всё так же просыпались на жёстких постелях, слышали настойчивый зов воспитателей и возню сонных друзей.
Наступало время праздников. Как же его здесь ждали! Возможно, даже больше, чем в любом другом уголке мира. На входной двери висел остролист, над окном качались бумажные снежинки, а в общей комнате стояла ароматно пахнущая ёлка. На самом деле она низенькая и потрёпанная, но в мерцании мишуры и огоньков казалась всем настоящим чудом.