Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

И эту девчонку выбрали вместо меня?!

– Писаревой?!
– невольно воскликнул я.

– Именно, - кивнул Родион Романович.
– "Газетчики - это отважные рыцари пера, совершающие ежедневный подвиг ради нескольких строчек в газете", - явно чья-то цитата.
– Так вот, Елена готова совершить этот подвиг. А для тебя это не подвиг, а так, марание страничек от нечего делать.

– Я думал, вам нравиться мой стиль, - обиделся я.

– Нравился, когда ты по-настоящему работал, а не халтурил.

– Что ж, - беспомощно вздохнул я, - вам виднее.

– Виднее, - ох и не понравился мне его взгляд. Так смотрит на меня бабушка, слащавым голосом спрашивая: "Денечка, ты не занят?". Когда заставляет мыть пол.

И насчет ассоциации я оказался прав.

– А для тебя у меня есть задание, - сообщил Родион Романович.

Я выжидающе уставился на препода.

– Напиши сказку, - выдал он.

– То есть, как?
– не понял я.

– Сказку. Что, сказок не читал? Я смотрю, красноречие твое осталось, а фантазия где-то запропастилась. Мне нужна сказка; тема свободная. Срок - месяц.

– Сказку?
– на всякий случай переспросил я, вдруг бы он передумал, но, нет, день как начался, так и продолжался паршиво.

– Сказку, - подтвердил Родион Романович.

Злой на весь мир, я направился к выходу, намереваясь слепить ему гибрид "Колобка" и "Курочки Рябы" вместо сказки. В дверях я столкнулся с Писаревой.

– Привет, - улыбнулась она.

Ленка мало с кем общалась, а еще меньше общались с ней, но я как-то всегда к ней относился неплохо, по крайней мере, регулярно говорил "привет" и "пока". А сейчас мне стало так обидно, что ее, Писину, работу пошлют на конкурс, а мою нет, что я не поздоровался и прошел мимо.

Вот тебе и сказка: "Жила-была на земле русской девочка Писа…"

После учебы я отправился домой. Работы у меня пока никакой не было, а со своей девушкой я уже две недели как расстался, так что решил поехать домой, потому что лазить по городу без дела совершенно не хотелось. Кроме того, я с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке и не мог найти причину этого странного чувства. Как будто что-то незримо во мне изменилось, не спросив разрешения, и теперь не желало становиться на место. Знать бы еще, что это за "что-то"…

Этот странный Захар по-прежнему не желал выходить у меня из головы. Я даже немного побаивался садиться в автобус, чтобы ехать домой.

Однако боялся я зря. Транспорт был полупустой, и ко мне никто так и не подсел. Я пялился в окно и пытался придумать сказку Родиону Романовичу. Ничего нового не получалось, и я опять ловил себя на том, что ляпаю нечто среднее из десяти общеизвестных сказок. Ну, посылает препод работу Писаревой, ну, и черт с ней и с ним, зачем же меня козлить, заставляя писать эту долбаную сказку? Фантазию развивай, как же!

Но скоро мысли о сказке отошли на второй план. И в голове было одно: что со мной? Меня в жизни ни разу не укачивало, а тут после получасовой поездки на автобусе перед глазами все плыло, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Я даже пожалел, что снова не явился Захар, отвлек бы, что ли.

На четвертый этаж я поднялся, еле волоча ноги и чувствуя, что у меня все повышается температура. Что за лихорадку я подхватил? И почему все происходит так резко?

А дома были свои "радости": Светка скандалила с бабушкой.

– Я уже договорилась!
– верещала тринадцатилетняя девчонка.
– Ты не можешь мне запретить! Это ущемление гражданских прав!

– Совсем распустилась!
– в ответ кричала ба.
– Только и думаешь, что о гулянках! Скоро на панель пойдешь!

– И пойду! Думаешь, разрешения у тебя спрашивать буду?

– А вот Алина из… - нравоучительно начала бабушка.

– Не ставь мне никого в пример!
– завизжала Светка.

Голова у меня по-прежнему кружилась, поэтому я встал, опершись плечом на стену, чтобы не перепугать бабулю тем, что меня шатает, и наблюдал очередную семейную сцену.

– Может, хватит?
– не выдержав, сказал я сестре.
– Орешь, как сирена.

Она тут же замолчала и удивленно уставилась на меня.

– Денис вернулся!
– спустя мгновение снова заорала Светка и бросилась ко мне.- Денечка, скажи ей, она меня на дискотеку не пускает!

Бабушка только вздохнула:

– Не слушай ее, будто не от нее спиртным воняло, когда позавчера вернулась.

– Подумаешь, пиво, - проворчала девчонка.

– Не подумаешь!

– Да успокойтесь вы, - попросил я и тут представил, что мне, такому больному, до ночи придется слушать Светкины вопли. И, хотя мы с сестрой все время враждовали, сегодня помочь ей было в моих интересах.
– Ба, да отпусти ты ее. А она пообещает, что пить не будет.

– Пиво не буду, - с готовностью заявила Света, но хитрый блеск ее глаз обещал кое-что похлеще; но сейчас мне это было по барабану.

После этого бабушка засомневалась:

– А уроки успеешь сделать?

– Успею, - закивала Светка.

– Ладно, иди, - наконец сдалась бабушка.

И счастливая девчонка понеслась переодеваться.

– Я у Машки переночую!
– донеслось из комнаты.
– Ты не бойся, она отличница.

Ага, отличница, курит, как паровоз, хлещет водку, как сок, и так далее в том же духе. Благо, ба об этом не знала, а я был не в том настроении, чтобы делать сестре гадости.

Через несколько минут Светки и след простыл. Бабушка тоже собралась и ушла к какой-то своей подруге. Я остался один.

Тут можно было перестать держать себя в руках. Я взял градусник и улегся на кровать, потому что стоять больше не было сил. Показалось, я сейчас потеряю сознание, но нет, все оставалось по-прежнему, только потолок зачем-то начал кружиться…

Я посмотрел на градусник и чуть не выронил его из рук. Может, сломался? Что бы там с ним ни случилось, но термометр показывал, что у меня температура немного больше сорока двух. Мне становилось все хуже. Только куда хуже сорока двух градусов?! Ответ один - минусовая температура. И я был очень к ней близок.