Сказка Ветра
Шрифт:
– Прощай!
– разнеслось над улицей, и в следующее мгновение одна дворняга бросилась на другую.
– Эй-эй!
– от неожиданности заорал я и чуть было не грохнулся с балкона.
Собаки прекратили потасовку и задрали вверх головы.
– Это он нам, что ли?
– хмыкнула одна.
– Похоже.
– А чего это он?
– Псих…
– Это кто псих?!
– возмутился я.
Первая, более наглая псина, отошла немного, чтобы получше меня видеть.
– Хочешь сказать, что не псих?
–
– Ага, - поддакнула вторая. С каких это пор нормальные с собаками разговаривают?
Я смутился.
– Вообще-то, ни с каких.
– Ну, вот и я говорю, - обрадовалась псина и вдруг широко раскрыла пасть.
– Слушай, а может, ты маг?
После этих слов ноги буквально вынесли меня с балкона. Я закрыл дверь и уселся на кровать, обхватив голову руками.
Вот и выбирай, то ли ты обычный псих, то ли нормальный маг. В тот момент я ощущал себя психованным магом. Я слышу собак!
Нет, еще вчера точно не слышал, а сегодня даже разговаривал. И они мне отвечали!
Мой дед был магом, и я - маг! Интересно, дедуля тоже беседовал со "зверьем моим"?
– Молодой человек, ну зачем так убиваться?
– вдруг раздалось рядом.
Если вы только что узнали про свои магические корни, поговорили с двумя наглыми дворнягами и вдруг услышали чей-то незнакомый голос в своей квартире, в которой, кроме вас, никого нет; что бы вы сделали? Может, спокойный человек просто поднял бы голову и посмотрел, с кем имеет честь разговаривать. Но я, понимаете ли, личность импульсивная, к тому же два дня прошли на нервах. Поэтому, услышав, что со мной кто-то снова совершенно неожиданно заговорил, я заорал, как резаный, и подскочил со своего места. Я уже, наверное, лет десять так не пугался. Вчера, когда появился Захар, мне было так плохо, что на раздумья, как он здесь оказался, сил не было. Сейчас же…
На меня уставился мужичок с седыми волосами, усами и бородой, ростом чуть выше моего колена. Вот уж кого даже карлик смело мог бы назвать лилипутом. На госте были надеты детские носочки в полоску и зеленый Светкин комбинезончик, который она носила в глубоком детстве. Да уж, эту одежонку я хорошо помнил, потому что, когда она пропала, бабушка с дедушкой дружно обвинили меня, что это я спустил Светкин любимый комбинезон в унитаз из ненависти к сестре. Это была большая детская обида. А вот, оказывается, где пропажа.
– Чего орешь?
– недовольно спросил мужичок.- Домовых, шо ль не видел?
От его тона я сразу почувствовал себя вчера родившимся несмышленышем.
– Не видел, - честно ответил я.
Домовой, прищурившись, пару секунд рассматривал меня, а потом улыбнулся, продемонстрировав недостаток зубов.
– И впрямь не видел!
– воскликнул он.
– Я просто от твоего крика растерялся. Я ж знакомиться пришел. Как почувствовал - магией воняет, так и пришел,
– От меня магией воняет?
– изумился я.
– А то, - домовой сморщил свой вздернутый кверху носик, - за версту несет, у меня нюх о-го-го. Ой, - спохватился мужичок, - не представился ведь. Меня Иосифом Емельянычем кличут.
– Денис, - в свою очередь преставился я.
– Знаю, знаю, - заулыбался Емельяныч.
– С детства за тобой наблюдаю. Ох, и непоседливым ребенком ты был, я все боялся, когда к этому попрыгунчику магия придет. Кстати, прав оказался - орешь, будто на хвост наступили.
Я успокоился, паника прошла. Домовой и домовой, подумаешь.
Я снова сел.
– И давно ты тут живешь?- спросил я. Если уж это мой домовой, то лучше иметь с ним хорошие отношения. К тому же, Емельяныч показался мне добрым и приятным мужичком.
– Давно, - вздохнул домовой.
– Как дом построили, так и живу.
– И я тебя не видел, потому что мой дар спал, верно?
– продолжал я.
– Ага.
И тут я заметил, что домовой собирается садиться на пол.
– Ты чего?
– удивился я.
– Что?
– не понял он.
Я встал и притащил кресло с другого конца комнаты.
– Садись, - предложил я, поставив кресло напротив своей кровати, - так удобнее будет.
Емельяныч смотрел на меня бесконечно долгую минуту, широко распахнув глаза, потом шмыгнул носом и вдруг - зарыдал.
– Ты что?
– испугался я.
– Садись, садись, - я помог ему устроиться в кресле.
– Что случилось?
Но домовой только мотал головенкой и размазывал слезы по лицу.
Ненавижу, когда кто-то плачет, у меня, прям, внутри все переворачивается.
– Сейчас, - бросил я и побежал на кухню, налил стакан воды и притащил его домовому.
Но, посмотрев на мою протянутую руку со стаканом, Емельяныч зарыдал сильнее.
– Да ты что?
– не понимал я.
– Может, тебе платок принести?
Он закивал, по-прежнему не говоря ни слова.
Когда домовой выпил воды и смачно высморкался в принесенный мною платок, ему полегчало.
– Что это было?
– поинтересовался я, когда Емельяныч перестал всхлипывать.
Домовой тяжело вздохнул и пояснил:
– Твой дед мне никогда на мебеля садиться не разрешал, говорил, клопов еще напущу, и воды мне никто не приносил, - он поставил стакан на подлокотник, - и сопливчик, - и тут же попытался вернуть мне платок.
– Оставь себе, - отказался я.
– За руку ты меня взял, когда в кресло сажал, - продолжал домовой.
– Не побрезговал.
Я пожал плечами.
– А разве у тебя руки грязные?
Тут домовой расплылся в улыбке.
– Ты, правда, так думаешь?
– Зачем мне врать?