Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

– Прощай!
– разнеслось над улицей, и в следующее мгновение одна дворняга бросилась на другую.

– Эй-эй!
– от неожиданности заорал я и чуть было не грохнулся с балкона.

Собаки прекратили потасовку и задрали вверх головы.

– Это он нам, что ли?
– хмыкнула одна.

– Похоже.

– А чего это он?

– Псих…

– Это кто псих?!
– возмутился я.

Первая, более наглая псина, отошла немного, чтобы получше меня видеть.

– Хочешь сказать, что не псих?
– надменно поинтересовалась она.

– Ага, - поддакнула вторая. С каких это пор нормальные с собаками разговаривают?

Я смутился.

– Вообще-то, ни с каких.

– Ну, вот и я говорю, - обрадовалась псина и вдруг широко раскрыла пасть.
– Слушай, а может, ты маг?

После этих слов ноги буквально вынесли меня с балкона. Я закрыл дверь и уселся на кровать, обхватив голову руками.

Вот и выбирай, то ли ты обычный псих, то ли нормальный маг. В тот момент я ощущал себя психованным магом. Я слышу собак!

Нет, еще вчера точно не слышал, а сегодня даже разговаривал. И они мне отвечали!

Мой дед был магом, и я - маг! Интересно, дедуля тоже беседовал со "зверьем моим"?

– Молодой человек, ну зачем так убиваться?
– вдруг раздалось рядом.

Если вы только что узнали про свои магические корни, поговорили с двумя наглыми дворнягами и вдруг услышали чей-то незнакомый голос в своей квартире, в которой, кроме вас, никого нет; что бы вы сделали? Может, спокойный человек просто поднял бы голову и посмотрел, с кем имеет честь разговаривать. Но я, понимаете ли, личность импульсивная, к тому же два дня прошли на нервах. Поэтому, услышав, что со мной кто-то снова совершенно неожиданно заговорил, я заорал, как резаный, и подскочил со своего места. Я уже, наверное, лет десять так не пугался. Вчера, когда появился Захар, мне было так плохо, что на раздумья, как он здесь оказался, сил не было. Сейчас же…

На меня уставился мужичок с седыми волосами, усами и бородой, ростом чуть выше моего колена. Вот уж кого даже карлик смело мог бы назвать лилипутом. На госте были надеты детские носочки в полоску и зеленый Светкин комбинезончик, который она носила в глубоком детстве. Да уж, эту одежонку я хорошо помнил, потому что, когда она пропала, бабушка с дедушкой дружно обвинили меня, что это я спустил Светкин любимый комбинезон в унитаз из ненависти к сестре. Это была большая детская обида. А вот, оказывается, где пропажа.

– Чего орешь?
– недовольно спросил мужичок.- Домовых, шо ль не видел?

От его тона я сразу почувствовал себя вчера родившимся несмышленышем.

– Не видел, - честно ответил я.

Домовой, прищурившись, пару секунд рассматривал меня, а потом улыбнулся, продемонстрировав недостаток зубов.

– И впрямь не видел!
– воскликнул он.
– Я просто от твоего крика растерялся. Я ж знакомиться пришел. Как почувствовал - магией воняет, так и пришел, да и пришлось ждать, пока ты с дворнягами побеседуешь. Нашел, на кого время тратить!

– От меня магией воняет?
– изумился я.

– А то, - домовой сморщил свой вздернутый кверху носик, - за версту несет, у меня нюх о-го-го. Ой, - спохватился мужичок, - не представился ведь. Меня Иосифом Емельянычем кличут.

– Денис, - в свою очередь преставился я.

– Знаю, знаю, - заулыбался Емельяныч.
– С детства за тобой наблюдаю. Ох, и непоседливым ребенком ты был, я все боялся, когда к этому попрыгунчику магия придет. Кстати, прав оказался - орешь, будто на хвост наступили.

Я успокоился, паника прошла. Домовой и домовой, подумаешь.

Я снова сел.

– И давно ты тут живешь?- спросил я. Если уж это мой домовой, то лучше иметь с ним хорошие отношения. К тому же, Емельяныч показался мне добрым и приятным мужичком.

– Давно, - вздохнул домовой.
– Как дом построили, так и живу.

– И я тебя не видел, потому что мой дар спал, верно?
– продолжал я.

– Ага.

И тут я заметил, что домовой собирается садиться на пол.

– Ты чего?
– удивился я.

– Что?
– не понял он.

Я встал и притащил кресло с другого конца комнаты.

– Садись, - предложил я, поставив кресло напротив своей кровати, - так удобнее будет.

Емельяныч смотрел на меня бесконечно долгую минуту, широко распахнув глаза, потом шмыгнул носом и вдруг - зарыдал.

– Ты что?
– испугался я.
– Садись, садись, - я помог ему устроиться в кресле.
– Что случилось?

Но домовой только мотал головенкой и размазывал слезы по лицу.

Ненавижу, когда кто-то плачет, у меня, прям, внутри все переворачивается.

– Сейчас, - бросил я и побежал на кухню, налил стакан воды и притащил его домовому.

Но, посмотрев на мою протянутую руку со стаканом, Емельяныч зарыдал сильнее.

– Да ты что?
– не понимал я.
– Может, тебе платок принести?

Он закивал, по-прежнему не говоря ни слова.

Когда домовой выпил воды и смачно высморкался в принесенный мною платок, ему полегчало.

– Что это было?
– поинтересовался я, когда Емельяныч перестал всхлипывать.

Домовой тяжело вздохнул и пояснил:

– Твой дед мне никогда на мебеля садиться не разрешал, говорил, клопов еще напущу, и воды мне никто не приносил, - он поставил стакан на подлокотник, - и сопливчик, - и тут же попытался вернуть мне платок.

– Оставь себе, - отказался я.

– За руку ты меня взял, когда в кресло сажал, - продолжал домовой.
– Не побрезговал.

Я пожал плечами.

– А разве у тебя руки грязные?

Тут домовой расплылся в улыбке.

– Ты, правда, так думаешь?

– Зачем мне врать?