Сказка Ветра
Шрифт:
Я не стал спрашивать, была ли Писа влюблена в кого-то из нашей "великолепной пятерки", она и так мне сегодня открыла больше, чем нужно. Ну, даже если она и любила одного из моих друзей, это ее личное дело. Четыре года прошло. Кому теперь какое дело?
– Мне всегда было интересно, - сказала Ленка, - как вы ничего не боялись? Вы же все время что-то вытворяли, особенно ты. На доске позора всегда можно было прочесть, что опять вытворил Денис Ветров.
– А чего бояться?
– удивился я.
– Воспаление
– А никогда не думал, что тебя могут исключить?
По правде говоря, нет, не думал. Я всегда хорошо учился и, несмотря на все мои выкрутасы, был у учителей на хорошем счету.
– Меня не исключили, - ответил я, - а значит, незачем пудрить себе мозги тем, что не произошло.
– Я не умею смотреть на жизнь так, - тоскливо вздохнула Писарева.
– Как это - так?
– я склонил голову набок, пытаясь понять, что она имела в виду.
– Просто, - пояснила она.
На это я не смог с собой ничего поделать и рассмеялся, только постарался сделать это как можно тише, чтобы не разбудить бабушку и вредную сестру.
– Ну, если я смотрю на жизнь просто… - отсмеявшись, проговорил я.
– Может, в школе именно так я ко всему так и относился, но не теперь. Сейчас я скорее накручиваю себя.
– Не заметно, - сказала она.
– Ты всегда весел, всегда в центре внимания, всех: и парней и девчонок, даже преподавателей. А эти две недели… эти две недели, как ты не ходишь на занятия, все только и переговариваются, куда Ветер подевался, да куда Ветер подевался. А каждая пара начинается со слов: "Ну что, Денис не появился?"
– Ах да, - вспомнил я, зачем же все-таки Писарева меня искала.
– Дело в том, что я… я не могу ходить на занятия… У меня появилась кой-какая работа, и я… у меня нет времени.
– А как же образование?
– точь-в-точь как Сашка, спросила Писа.
– Там образование и диплом не нужны.
– А тебе?
– она попала в точку.
– А меня не спрашивают, - не подумав, от всей души ляпнул я.
– Тебя, что, шантажируют?!
– испугалась Писарева, фантазия у которой оказалась не беднее моей.
– Нет-нет, - я отчаянно замотал головой.
– Это… это такая специальная работа. Короче, мой долг помочь. Я не могу отказаться.
Она надломлено кивнула.
– Это можно понять.
– Пожалуйста, не говори моей бабушке, что я пропускаю учебу, - попросил я.
– Она расстроится.
Писа серьезно-пресерьезно посмотрела на меня:
– Не скажу, конечно. Если это для тебя так важно.
– Важно, - подтвердил я.
– А что мне в университете сказать?
– То, что я по возможности вернусь, а пока болею.
– Что значит "по возможности"?
– прицепилась она.
– Тебя же отчислят!
– Не успеют, - без всякой уверенности сказал я.
– Я постараюсь появиться
– А можно я еще влезу не в свое дело?
– снова спросила Писа. Прошлый ее вопрос был довольно болезненным, и я насторожился, но все же кивнул:
– По-моему, мы оба уже по уши увязли не в своих делах.
И она спросила:
– Это вы из-за этой твоей новой работы с Бардаковым поссорились? Он о тебе теперь и слышать не желает и съездить к тебе отказался.
Я боялся какого-нибудь более личного вопроса, как, например, о родителях, но этот оказался очень даже ничего.
– Из-за этого, - ответил я.
– Мы с ним не имели секретов друг от друга, а о новой работе я распространяться не имею права. А он считает, что от друзей ничего нельзя скрывать. Я тоже так считал, но обстоятельства изменились.
– П-понятно, - протянула Ленка.
– Ничего, что я спросила?
– Если бы я не захотел, я бы не ответил, - заверил я.
– И палкой бы не заставила.
– Это уж точно…
– А ты завтра… - я посмотрел на часы и исправился, - сегодня на учебу не пойдешь?
– Конечно, нет. У меня мозги на занятиях в трубку свернутся. Я не мазохистка все-таки. Так что пройдусь, приду домой, скажу, что занятия раньше закончились.
– А ты в каком районе живешь?
– поинтересовался я, чувствуя, что начинаю засыпать.
– На Первой речке, - ответила она.
– Отсюда не слишком близко, так что пока доеду, гляди, и родители на работу уйдут. Лишь бы синяков на лице не осталось…
– Их уже нет, - заверил я.
– Вон зеркало.
Она поднялась и посмотрела на себя. И ее лицо впервые озарила настоящая, широкая, радостная улыбка.
– И правда, нет!
– воскликнула Писарева, не веря собственным глазам.
И только той ночью я впервые понял, как это хорошо исцелять людей.
10 глава
12 октября.
Я никогда не верил в то, что шила в мешке не утаишь. А жизнь, как известно, любит тыкать людей носом в то, во что они не верят. Так что теперь я знаю: сколько веревочке ни виться…
Я проснулся оттого, что кто-то держит меня за руку. Нет, даже не держит, а нагло вертит. Вертит и вертит… А мне какое дело? Спать хочу! И вдруг меня обдало холодом, мозги проснулись достаточно, чтобы начать хоть немного соображать, и я понял, ЧТО происходит. Кто-то рассматривал не мою руку, то есть, не просто руку, а именно левую, как раз ту, на которой было магическое кольцо с рубином.
Я открыл глаза и резко вскинул голову, аж в шее что-то хрустнуло. Бабушка тут же отступила на шаг и выпустила мою руку. Я заметил, что мое кольцо, повернутое вечером вовнутрь, теперь было с внешней стороны.