Сказка Ветра
Шрифт:
Мое внимание зацепило пророчество на другую тему. Наверное, я его и заметил только потому, что оно отличалось от других, начиная хотя бы с того, что оно было написано аж в XII веке. "Что ж за штука такая, которая не может исполниться несколько столетий?" - подумал я и погрузился в чтение.
В пророчестве (кстати, не факт, что оно было правильно переведено на современный русский) говорилось о взаимоотношениях черных и белых магов, враждовавших с самого появления магии на Земле. Пророк полагал, даже был уверен, что однажды настанет час, когда мальчик (почему именно мальчик, а не взрослый, автор пророчества предоставлял догадываться
– А-а… - раздался у меня над ухом голос Захара.
– Вот ты что читаешь.
Надо же, он рано вернулся. Я глянул на часы и понял, что это не наставник управился, а я долго просидел в библиотеке.
– Ты веришь в это?
– я кивнул в сторону раскрытой книги.
Захар пожал плечами.
– Кто знает. Я всегда думал, что у этого мальчика из пророчества должна быть недюжинная сила воли. А разве такое может быть у ребенка? Я не знаком ни с одним взрослым, кто был бы способен воссоединить несоединимое, а мальчик… Нет, я не думаю, что это пророчество может когда-либо исполниться. Таких мальков не бывает. Хотя… чем черт не шутит.
Я тоже пожал плечами. Я вечно верил во всякий бред, но не настолько же нереальный!
Вернулся домой я как всегда под вечер, но по уши начитавшийся пророчеств и получивший свое первое задание.
Почему-то я полагал, что задание для начинающего волшебника - это, например, избавить деревню от засухи или остановить потоп в какой-нибудь части нашей необъятной Родины. Но все оказалось гораздо прозаичнее. Мне дали адрес и сказали завтра же поехать туда. Оказалось, чтобы выполнить это поручение, мне вовсе не нужно быть магом, более того, чтобы справиться как можно безупречнее, мне следует взять какого-нибудь "бездарного" человека…
Ну, что-то я замудрил. Но обо всем по порядку.
Дело в том, что недавно кто-то из черных магов, то ли намеренно, то ли случайно был замечен во время колдовства. Его заметила девушка, которая была настолько поражена увиденным, что принялась рассказывать об этом на каждом шагу. Естественно, ей не поверили и немедленно отправили к психиатру. Тут жертва, наконец, поняла, что дело пахнет керосином, и правдой ничего не добьешься. Поэтому сообразительная девушка попросила у своей гордости прощения и сделала вид, что лечение на нее подействовало и она верит, что ни магии, ни людей, владеющих ей, нет. Девчонка оказалась смышленая, никаких умственных отклонений помимо веры в магию, у нее не наблюдалось. Поэтому, когда она заявила, что раскаивается в своем поведении и верит, что все это - продукты ее воображения, врачи обрадовались и отпустили пациентку с миром. Однако девушка не только не вылечилась и не раскаялась, она еще и не унялась. Вернулась домой и продолжила пропаганду. Она не буйствовала, поэтому соседи просто пропускали ее бред мимо ушей и никому не жаловались. А девушка продолжала жить одна, веря в свою правоту.
Маги, как я понял, часто убирали свидетелей, но, оказывается, не всех подряд, а только тех, кто знал не только о самом существовании магии, но и знал имена ее представителей. Эта же девушка видела того волшебника в первый и в последний раз, так что "убирать" ее было еще рано.
В этом и было мое
– Поэтому возьми с собой кого-нибудь обычного, чтобы получше сдерживаться и не взболтнуть лишнего, - посоветовал Захар.
– Кого, интересно?
– хмыкнул я.
– И под каким предлогом?
– Придумай сам.
Ну, как всегда, помощь мне была оказана колоссальная, то есть никакая, а, по словам Захара, мне предстояло сделать сущие пустяки, то есть невозможное.
– А не проще стереть девчонке память?
– спросил я.
– С чего ты взял, что память можно стирать?
– удивился наставник.
– Как - с чего?
– я даже растерялся.
– Во всех книгах и фильмах волшебники память стирают всем, кто их видел.
Захар усмехнулся и нравоучительно произнес:
– Никогда не верь тому, что написано. Многие авторы чертовски талантливы, и мало ли чего они выдумают. Запомни раз и навсегда, что память магией стирать нельзя. Стираешь память - стираешь разум и получаешь не человека, а растение, поэтому милосерднее просто убрать свидетеля, чем стирать его память. И тебе с этой девушкой придется постараться, ведь либо ты ее переубедишь, либо ее придется уничтожить. Она знает не так много, так что в ее власти ее спасти.
– А если я не готов к такой ответственности?
– заартачился я, кожей чувствуя, что из этого ничего хорошего не выйдет.
Захар дернул уголком губ. То ли хотел улыбнуться, да передумал, то ли у него был нервный тик.
– Ты готов, - уверенно произнес он.
У меня аж руки опустились. Готов, не готов, а иди и делай. Весело! Тьфу на такую жизнь!
– Как хоть эту девчонку зовут?
– обреченно спросил я.
– Вообще, Ирина Торопова, но она предпочитает, чтобы ее называли Акварель.
– Она, что, художница?
– Да, и сейчас рисует исключительно того черного мага, которого видела.
Захар, прищурившись, смотрел на меня. Вот ведь ехидна магическая! Зла не хватает.
– Ну что, берешься?
– лукаво спросил он.
"Можно подумать, я могу отказаться…" - слегка обиженно подумал я. Тяжело вздохнул и ответил ожидаемо:
– Берусь.
Он улыбнулся.
Я мысленно зарычал.
Я вернулся домой, и мы с бабушкой молча сидели на кухне и пили чай. Я молчал, потому что смертельно устал, а бабушка… Мне было ясно, о чем она думала, но мне не хотелось снова убеждать ее в том, что я не свихнусь.
В кухню вошел Пурген. Хвост у него стоял трубой, а глазища так и горели.
– Поговорить надо, - сказал он, может, мне показалось, но, по-моему, на его морде мелькнуло беспокойство.
– Говори, - пожал я плечами.
Бабушка метнула на меня испуганный взгляд, но быстро сориентировалась, с кем я говорю, и только поморщилась. Наверное, беседы дедушки с Матвеем вспомнила.
Пурген оскоблено фыркнул.
– Наедине.
Я отхлебнул из кружки.
– Что, срочно?
Он зевнул и потянулся.