Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

– Захар, - я заставил себя не отводить взгляд, - да, я был не прав, прав был ты. Но извиняться я не стану!
– сам не знаю, почему я это сказал, ведь я сюда пришел, именно чтобы извиниться. Вот так всегда: ляпну неизвестно откуда пришедшие в голову слова, а потом полчаса понять не могу, кто ж меня за язык тянул. Впрочем, ладно, извинения мне, действительно, не помогут, потому что даже если я буду валяться у Захара в ногах, он меня не простит. Я должен не сказать, что все понял, а доказать это делом.
– Не стану извиняться и просить о прощении.

Я хочу только сказать, что я буду заниматься магией, чего мне это ни стоило. И от тебя прошу только одно: верни мне кольцо, я надену его на палец и больше никогда не сниму.

Вот так. Вот я и высказался.

Захар смотрел на меня бесконечно долго (секунд тридцать, наверное). Сколько же времени я всем доказывал, что уже достаточно взрослый, и вот теперь под этим пристальным взглядом я ощутил себя совершенным пацаном, если вообще не младенцем.

– А как можно быть уверенным, что новая беда не выбьет тебя из седла и ты снова не превратишься в хнычущую тефтелю?
– спросил Захар.

И что же я мог ему сказать? Попросить поверить мне на слово? И это после веселенькой недели, которую я ему устроил?

– Ты можешь мне не верить, - согласился я.
– И ты можешь больше не верить в меня. Но, согласись, я не могу дальше постигать тайны магического искусства без учителя.

– Могу я узнать, что же заставило тебя передумать?
– осведомился он.

– Нет, - честно ответил я. Рассказывать о том, что мне приснился Сашка, я не собирался - слишком личное, а упоминать о разговоре с Водуницей не стоило, потому что если бы она хотела этого, то Захар был бы в курсе всего задолго до моего появления здесь.
– Я подумал и понял: я уже маг, поздно отказываться.

Захар не сводил с меня печальных глаз.

– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– спросил он. Его тон меня, честно говоря, покоробил. Захар сказал это так, будто я взял винтовку и перестрелял на улице всех прохожих, а сам ничего не понял, но как воспитанный мальчик на всякий случай решил извиниться.

– И что же я такого натворил?
– пытаясь не вспылить, поинтересовался я.

– Предал доверие, - жестко пояснил Захар.
– Тебе теперь доверять нельзя, мало ли, какой ты крендель выкинешь.

– И не доверяй, - предложил я.
– Это твое дело. Я не против.

– Рад, что ты понимаешь, что доверия не купишь.

– А у меня пусты карманы, чтобы его покупать, - отозвался я, подсознательно осознавая, что перехожу из позиции защиты в нападение. Но я ничего не мог с собой поделать.
– Так что бесполезно повышать цену.

– Тебе хоть стыдно?
– неожиданно прямо спросил он.

"До ужаса! Мне мерзко. Я хочу провалиться сквозь землю".

Но из какого-то детского упрямства я не сказал этих слов, вообще не ответил. Да, я знал, что вот так, за одну встречу, он меня, естественно, не простит. Но какого черта задавать мне подобные вопросы? Или Захар ждет, что я сейчас расплачусь от стыда и чувства вины? Если так, то ждет он совершенно зря.

– Захар, я пришел сюда за кольцом, -

напомнил я.
– Отдай его, и я уйду. Не хочешь продолжать мое обучение, и не надо. У меня есть книги и мудрый домовой. Я справлюсь, будет трудно, но я справлюсь, можешь не сомневаться, - я встал. Захар поднялся одновременно со мной, пошел и достал мое кольцо из ящика комода.

– Держи, - он протянул его мне.
– Не беспокойся, я его почистил после путешествия по канализационным трубам.

– Я не беспокоюсь, - заверил я и надел колечко на палец, рубин запылал радостным огнем и тут же погас. С ним на руке сразу же стало привычно и спокойно, будто я с этим кольцом с самого рождения.
– Ну, до встречи, - сказал я и собрался прочесть заклинание Короткого пути.

– Садись, - остановил меня Захар.

Я, не понимая, уставился на него. Чего еще ему надо? Я думал, ему не терпится, чтобы я поскорее убрался подальше.

– Зачем?
– поинтересовался я.

– Садись, садись, - повторил он.
– Поговорим.

Я не хотя вернулся на свой стул.

– О чем?

– О тебе.

– Ну уж нет, - возмутился я.
– Я о себе и так много знаю, не хочу я о себе разговаривать!

– И что же ты о себе знаешь?

– Много чего, - не сдавался я.
– Мне этого достаточно.

– А мне - нет, - возразил он.

– И что с того?
– не понял я.

– И то. Ты мой ученик, как-никак. Или забыл?

– Я думал, ты только что от меня отказался…

– Ты стал слишком много думать, - фыркнул Захар, - тебе это не на пользу.

– Ну да, - обиделся я, - с моими умственными способностями думать вообще вредно, а то последние мозги иссохнут.

– Агрессия тебе тоже не идет, - перебил меня он. К Захару возвращались его медлительность и спокойствие, с которыми он никогда не расставался.

– А что же мне идет?
– язвительно поинтересовался я.
– Сидеть молча и пучить глазки?

– Думать вовремя, - невозмутимо ответил он, - не долго, но головой. А еще не поддаваться эмоциям, а то совсем нервный стал. И получше различать добро и зло. А то, я смотрю, для тебя черная и белая магия стали едины.

– А еще мыть руки перед едой, - продолжил я.
– Не беспокойся, для таких советов у меня есть бабушка.

– У тебя за пять дней самобичевания накопилась наглость, и ты решил ее на меня выплеснуть?
– по-прежнему спокойно осведомился Захар.

– Возможно, - прошипел я, - я психованный, за свои действия не отвечаю…

– Слушай, - перебил он меня, - Денис, давай серьезно.

– Давай, - согласился я, радуясь, что Захар перестал злобствовать сам и злить меня.

– Денис, ты действительно готов уничтожить Темного Властелина?

– Да, я же вернулся.

– А как же твои заявления, что нет разницы между черной и белой магией, что обе они приносят только вред? Или ты и по этому поводу передумал? Что-то не похоже.

– Не передумал, - ответил я.
– Но Темный Властелин не черная магия, а только один человек…