Сказка Ветра
Шрифт:
Я замолчал. Ветер без спроса уносил мои слова в пустоту, откуда нет возврата. Ну и пусть, пусть моих слов никто не слышал, мне стало легче, действительно легче. И какой дурак боится кладбищ? Здесь же совершенно не страшно, уж кто-то, а мертвые вреда причинить не могут. По мне, так кладбище дарит тишину и спокойствие, которые больше нельзя обрести ни в одном месте. Эдакое спокойствие с налетом грусти. В любом случае, из апатии посещение этого места выводит совершенно точно.
– Я еще вернусь, - пообещал я и пошел меж могил. Я выговорился. Теперь мне
И я пошел к морю. Здесь было недалека, достаточно только пересечь железнодорожное полотно, а потому перемещаться я не стал.
"Что же мне делать?"
Но на этот вопрос мозг упрямо не желал давать ответа.
Наконец, я вышел на каменистый берег, на который время от времени накатывали волны.
Владивосток - владыка востока, море, сопки и ветер… У! Ну почему мысли о чем угодно, только не о том, о чем нужно, почему я никак не могу ни на что решиться? Вчера вечером я нашел заклинание Барьера чужой боли и теперь должен был решить, произносить его или же нет, плюнуть на все свои страхи и вернуться к магии. К тому же, я никак не мог понять, с чего бы это посерела моя аура.
– Прохлаждаешься?
– раздался совсем рядом знакомый женский голос.
Я повернулся. Людмила Водуница тепло улыбнулась мне.
– Проветриваюсь, - ответил я голосом, совершенно лишенным эмоций.
– Тоже полезно, - согласилась она, - чтобы мозги посвежели. А то мне сказали, что они у тебя совсем заплесневели
О, это они очень точно подметили. Слой плесени был большим.
– Как вы меня нашли?
– О, поверь, это было не сложно. Я знала, что рано или поздно ты придешь к морю. Я же Вода, я почувствовала.
– И что же вы хотели?
– поинтересовался я.
– Поговорить о твоем поведении, конечно. Знаешь, я поражена, Захар так в тебя верил, так тебя идеализировал, надо было оч-чень постараться, чтобы он теперь о тебе и слышать не хотел, - я никак не реагировал на ее слова.
– Короче, я поняла, ты его послал. Могу теперь я с тобой поговорить?
Я пожал плечами:
– Валяйте.
– Слышала, ты поверил моим словам, что магия - это смерть. Это правда? В этом все дело?
– В общем, да, - признал я.
– Так вот, я была не права.
Я удивленно воззрился на нее. Тогда, в той темной бесконечной комнате она была искренней, пугающей, зацикленной на смерти, но искренней. А сейчас…
– Неужели я вам так нужен, что вы согласились соврать мне?
– ужаснулся я.
– Согласилась?
– переспросила Водуница.
– Полагаешь, я здесь по чьей-то просьбе?
– А разве нет?
– Мальчик мой, - рассмеялась она, - с высоты своего возраста и опыта могу тебе с уверенностью сказать: мага Стихии нельзя заставить сделать что-то, чего он не хочет. Несмотря на то, что ты не желаешь признать это, ты уже настоящий маг Стихии, потому что подчиняешься только себе.
– Тогда почему вы лжете мне?
– не понимал я.
– Я уже убедился, вы были правы, а я жестоко ошибся, не поверив вам.
– А я тебе не лгу, - возразила волшебница.
–
– О чем вы?
– О том, что я сама всегда относилась к дару как к проклятию, но благодаря тебе я поняла, что была не права. Прав был ты.
– И в чем же, интересно, я был прав?
– саркастически поинтересовался я.
– Во всем, - спокойно ответила она.
– В том, что маг должен помогать людям.
– Но вы же считали, что не должен?
– Считала. Но Красов и Сырин наблюдали за тобой и присылали магам Стихий отчеты о том, как ты учишься и что делаешь с обретенными способностями.
Я поморщился.
– Представляю, что там были за отчеты.
– О да, весьма занятное чтиво. Однако всех поразило, что ты, едва обретя способность исцелять, стал лечить всех больных на своем пути. Почвин с Огневым во весь голос орали, что ты позоришь имя мага Стихии, расточая свои силы направо и налево. Дело в том, что ни один из нас никогда этого не делал.
– Почему?
– искренне удивился я.
– Зачем же вам тогда дар исцеления?
– Ну, мы лечили других магов и тех, кто по разным причинам нужен нам. Понимаешь, о чем я говорю?
– Вы никогда не лечили бескорыстно, - как ту можно было не понять?
– Верно, - кивнула Водуница.
– Никогда даже в голову не приходило. А когда это сделал ты, я задумалась, а что если мы лжем себе на протяжении многих лет и даже не замечаем этого? А что если этот мальчик прав? А что если мы все глупцы? И я решила проверить.
– И что же вы сделали?
– мне уже стало интересно.
– Я вышла на улицу, не перемещаясь, а просто вышла, пошла пешком, как самая обычная женщина. И я исцеляла и исцеляла. Весь день. И это было потрясающе. Я устала, как никогда, но я была счастлива, впервые со дня гибели моей семьи. Я уничтожила сотни черных магов, но никогда я не ощущала себя такой всемогущей. Я ведь столько жизней спасла простой прогулкой! И это ты меня этому научил.
– Извините, - невежливо ответил я, - но, по-моему, такому учить не нужно. Это же элементарно.
– Для тебя, но не для остальных. Бабушка хорошо тебя воспитала. Теперь я поняла свои ошибки. Ты был прав, а я нет. Да, эти люди тебя не отблагодарят, но их спасение того стоит. И даже если случится так, что из-за твоего владения магией пострадает кто-то очень для тебя дорогой, нельзя сдаваться, потому что ты нужен этому миру. За это стоит умереть.
– За это стоит отдать свою жизнь, - ответил я, сделав ударение на слове "свою".
– Да будь же ты сильным!
– ее голос прогремел одновременно с раскатом грома. Все верно, ее эмоциям подчиняются осадки.
– В тебе есть сила, я знаю, и черные маги знают. Думаешь, они убили твоего друга просто так, чтобы сделать тебе гадость? Нет. Они боятся тебя, твоей силы, и рассчитывали они именно на то, что эта потеря сломит тебя, заставит отказаться от борьбы. И ведь не ошиблись, не так ли?