Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

– С возвращением, - повторила Водуница.

– Спасибо, - ответил я, - спасибо за то, что пришли.

– Ну, - она пожала плечами - ведь больше никто не смог до тебя достучаться, и я решила попытаться.

Я не стал ее разочаровывать, что до меня достучалась вовсе не она, а Бардаков, приснившийся мне сегодня ночью. Впрочем, не важно, кто и как вправил мне мозги на место, главное, что это все-таки сделали, а остальное - мелочи жизни… и смерти.

– Темный Властелин не унялся?
– спросил я после продолжительного молчания.

– Нет,

но она уже появлялась. А раз объявилась один раз, то объявится и в другой, и мы сможем с ней покончить. Теперь сможем.

– Но ведь Темникову надо еще и изловить, - напомнил я.
– Или где-нибудь застать.

– А это уже проблемы Красова, Сырина и Титова, - отмахнулась Водуница.
– Пусть себе подглядывают, подслушивают и подсчитывают, наше дело - собраться вчетвером и прочесть заклинание уничтожения.

– Из ваших уст все кажется предельно простым.

– Моим устам так приятнее, - ответила она.
– Простым не может быть ничего, но не надо взваливать на себя чужие проблемы. Должно быть четкое разделение обязанностей и трудностей. Пока твоя проблема - переступить через себя и вновь продолжить обучение. Про Властелина можешь некоторое время не думать.

Но почему-то ее слова не подействовали успокоительно, как должны были. Вообще она на меня не подействовали.

– А Брагос?
– спросил я.

– А что - Брагос?
– не поняла Водуница.
– Ничего из себя не представляющий черный маг, желающий стать Темным Властелином. Забудь о нем.

Но забывать я не собирался. Будь Брагос таки заурядным, всемогущая Темникова давно бы покончила с ним и ни за что не стала бы с ним сотрудничать. Нет уж, недооценивать этого мага я не собирался. Достаточно с меня глупостей.

– В нашу с ним незабываемую встречу он не показался мне "ничего из себя не представляющим", - заметил я.

– Вы с ним встречались?
– удивилась волшебница.

– А вы не знали?
– в свою очередь удивился я.
– Я думал, вам все про меня докладывают.

Она поморщилась:

– Красов сейчас излишне рассеян. Ты, между прочим, довел.

Я вскинул голову.

– Полагаете, мне стоило позволить ему прикончить мою сестру?

– Да нет, конечно. Но зачем же надо было ему угрожать?

– Глядите, неженка!
– возмутился я.
– На мне много вины, но я спас свою сестренку и смело могу записать это в число немногих моих заслуг. А если бы я ему не угрожал, он бы остался спокоен, а Светка уже была бы мертва.

Она, прищурившись, смотрела на меня:

– А твои угрозы? Ты мог бы это сделать, перейти на сторону черных магов?

Откуда я знаю? Мог-не мог…

– Если бы убили Светку, я смог бы пойти и не на такое, - ответил я.

– Некоторые маги действительно меняют цвет, - серьезно сказала Водуница, - и я очень надеюсь, что ты не из их числа.

– Господи, где же ты был?!
– воскликнула бабушка, когда я вернулся домой.

– Это не Господи, а всего лишь я.

– Денис!
–

она строго воззрилась на меня.
– Почему ты пропал ни свет ни заря, не черкнув ни строчки и не предупредив?

– Я торопился, - сказал я, прошел на кухню и набуровил себе целую кружку черного кофе.

– Деня, с тобой все в порядке?
– не унималась бабуля.

Нет, со мной не все было в порядке. Но… Лена, Водуница, Захар и даже Светка правы - хватит ныть. Хватит!

– В порядке, - ответил я.

– И где же ты был?

– На кладбище, - просто ответил я.

– Деня, - воззвала ко мне бабушка таким тоном, будто я ездил на кладбище, чтобы захорониться там самому.

– А что такого?
– я посмотрел на нее полными невинности глазами.
– Мне захотелось на кладбище, и я переместился туда. Мне надо было обо всем подумать.

– Переместился?
– не веря своим ушам, переспросила она.

– Ну да. Я же маг, забыла?

Тут бабуля уже совсем ничего не поняла. Она бессильно всплеснула руками и опустилась на стул у стола.

– Ты же, кажется, решил, что больше не маг.

– Я ошибся.

Вот теперь я ее действительно расстроил. Пожалуй, бабушка была единственным человеком, который обрадовался тому, что я решил порвать с магией. Пример моего дорогого деда, помешавшегося на власти и величии, еще слишком ярко стоял перед ее глазами, и она очень-очень боялась, что со мной произойдет нечто подобное, если я продолжу этим заниматься.

Мне было жаль ее разочаровывать. Но, так уж вышло, на этой бесконечной недели я только и делал, что разочаровывал людей. И вот теперь, стоя на кухне с кружкой горячего кофе в руках, я дал себе обещание, что сделаю все, вылезу из кожи вон, чтобы больше никогда не разочаровывать тех, кто в меня верит.

– Но ведь ты не хотел, - бабушка сделала последнюю отчаянную попытку меня переубедить.

Я пожал плечами.

– Я и сейчас не хочу.

– Тогда что же произошло?

– Я же говорю, я передумал.

– И теперь ты ни за что не откажешься от своего решения, - обреченно подытожила ба.

– Теперь нет, - согласился я.
– Нельзя отказаться от ответственности, которая в любом случае не исчезнет.

Растерянность и расстройство бабушки перешло в раздражение.

– Ты хуже Светы!
– зло заявила она.
– Та хотя бы постоянна в своем беспутстве.

– Ба, да о каком беспутстве может идти речь?
– взмолился я.

– Так ты ее еще и защищаешь?! Вы теперь заодно?

– За двоих, - ответил я и ушел в свою комнату. Я не оборачивался, но твердо знал, что бабушка уже не злится, а печально смотрит мне вслед.

Я вошел в свою комнату. Тихо и пусто, как в могиле. Да, от кладбищенского настроя надо немедленно отходить, потому что жить так нельзя, а только, как сказал Сашка, влачить существование.

Я присел и заглянул под кровать. Никого. Крепко же я обидел домового, идиот идиотский!