Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

Наконец операция завершилась. Все вскочили, когда хирург вышел из операционной. Все в это мгновение молились, ждали обнадеживающих новостей, а я… Не знаю как, но едва доктор вышел в коридор, я сразу понял, что это конец.

– Мне очень жаль, - произнес врач, на его лбу блестели капельки пота.
– Мне очень жаль, - повторил он, - но мы ничего не смогли сделать. Все внутренности всмятку…

Сашкина мать зарыдала в голос, отец мертвенно побледнел, Ленка зажала рот ладошкой, видимо, боясь в ужасе закричать. Я стоял посреди коридора,

и мне казалось, что небо рухнуло мне на голову.

Он умер… Умер! И все из-за меня! Он пытался разузнать обо мне! "Магия - это смерть". Будь проклят тот час, когда я не послушал волшебницу Воды. Водуница знала, о чем говорила. Она сама потеряла дорогих людей и предупреждала меня. Но я - наивный!
– думал, что меня это не коснется. Сопляк, щенок - верно, это все про меня, только для такой сволочи, как я, это слишком уж ласково. Впрочем, я даже не заслуживаю ругательств, я заслуживаю смерти. Все из-за меня. Это я допустил… Это я убил своего лучшего друга. Это я его уничтожил…

Я бережно отстранил Ленкину руку. Меня переполняла буря эмоций, не хватало еще, чтобы мой ветер разнес больницу в щепки.

– Ты куда?
– испугалась она, поняв, что я собираюсь уходить.

– К черту, - я говорил шепотом, мне почему-то казалось, что громким голосом мы потревожим умершего.

– Денис, ты что?!
– она попыталась схватить меня за рукав и удержать, но я резко отступил на шаг.

Нет, щемящая пустота появляется в сердце и без всяких заклинаний. Она берется из ниоткуда и жрет тебя изнутри.

"Магия - это смерть".

Я быстро пошел по коридору, пока Лена не успела меня догнать, завернул за угол и произнес заклинание Короткого пути.

Облачная… Я раскинул руки, выпуская ветер. Здесь он мог бушевать, сколько хотел, здесь начинался мой дар, дар, не принесший ничего, кроме боли.

"Магий - это смерть"!

Я так и стоял на вершине, раскинув руки. Ветер трепал мою одежду и волосы, а по моим щекам катились горячие, обжигающие слезы.

Я не плакал с самого детства. С тех пор, как погибли родители, я не плакал. Но тогда я был слишком мал. Тринадцать лет прошло, и я забыл, каково это - боль утраты. Дедушка умер пять лет назад, но я его никогда не знал, по сути, он был мне чужим человеком. Эта смерть была первой моей потерей в сознательном возрасте. И, господи, как же тяжела оказалась эта потеря! Ну почему же Бог не помог? Ведь он один мог помочь. Один. Только он.

Но он не помог.

Значит, его нет?

"Не знаю, я ничего уже не знаю…"

Усилием воли я увеличил ветер еще. Я хотел затеряться в нем, хотел, чтобы он унес с собой мои слезы, которые все бежали и бежали, обжигая.

– Магия - это смерть!!!
– на этот раз я прокричал эти слова, что было сил.

Но ветер заглушил звук моего голоса.

18 глава

Когда слов нет…

Два дня прошли, как в тумане, и я погрузился в

этот туман с головой и не имел не малейшего желания из него выплывать. Я закрылся в своей комнате и никого не желал видеть. Моя вина жрала меня со страшной силой.

Это я во всем виноват… Почему я не рассказал ему все сразу? Чего боялся?

А Сашка перед смертью еще пытался меня успокоить. "Я сам полез…" Эти слова так и гремели у меня в голове. Да, он сам полез, но сделал это из-за меня, по моей вине.

Ну почему я не послушал Водуницу? Почему не отказался, пока была возможность?

Я сидел на полу, опершись спиной о свою кровать, и думал, думал… Из кухни до меня доносились голоса, но меня они не интересовали.

– И он не выходит?
– говорил встревоженный Ленкин голос.

– Нет, - отвечала бабушка, - два дня сидит там, никого не желает видеть, ничего не ест. Даже Пургена вышвырнул, а потом орал на кого-то: "Убирайся! Мне вас по горло хватило!".

– На домового, наверное, - предположила Писарева.

– И я так подумала, - огласилась бабушка.
– Ума не приложу, как вывести его из этого ступора.

– А с Захаром связывались?

– Он сам приходил, спрашивал, в чем дело. Он нашел магическое кольцо Дениса в канализации, наверное, он его в унитаз спустил.

– И Денис не поговорил даже с ним?

– Послал к черту из-за закрытой двери, а Захар не стал настаивать.

– И что же делать?
– в голосе Ленки стояли слезы.

– Не знаю, - вздохнула бабушка.
– Сашина смерть его сильно потрясла. Его не потрясло то, что он маг, то, что его дед был магом, то, что его родителей убили волшебники, но это… мне кажется, это перегрузило его, что ли. Он просто не выдержал.

– Мне кажется, что дело не в перегрузке, а в чувстве вины, - возразила Лена.
– Во-первых, черные маги схватили Сашу из-за Дениса, а во-вторых, он не смог его спасти.

– И что же делать? Он прогнал меня, Свету, Захара, кота и даже домового.

– Но ведь сегодня похороны. Он же пойдет на похороны?

– Не знаю.

– Пойдет, - уверенно сказала Лена, - точно пойдет, только надо, чтобы у него мозги на место встали и начали соображать хотя бы элементарное.

– И что ты предлагаешь?

– Я с ним поговорю.

– Он закрылся, - напомнила бабушка.

– Посмотрим, - послышался звук отодвигаемого стула и шаги, затем она постучала в мою дверь.
– Денис! Денис, открой!

Я не хотел открывать, не хотел никого видеть, вообще ничего не хотел. Хотя нет, хотел - напиться. Но только тогда мой ветер вырвется из-под контроля и перебьет оставшихся моих близких.

– Денис, открой, я очень тебя прошу.

Я не ответил. Посылать Ленку к черту мне не хотелось, сама поймет, что я не желаю никого видеть, и уйдет…

Но она не поняла.

– Ах так, - многообещающе произнесла Писарева.
– Ну, посмотрим.

Шаги удалились на кухню.

"Вот и хорошо", - подумал я.