Сказка Ветра
Шрифт:
– Весело, ребятки?
– на этот раз я сделал движение двумя руками, отшвырнув сразу обоих врагов. Они не успели и шага ступить, как уже отлетели от меня и с грохотом врезались в стену, после чего грохнулись без сознания, а может, и… Ладно, мне было не до них.
– Саш!
– я грохнулся коленями на пыльный пол рядом с ним. Кровь меня пугала, но его внешний вид привел меня просто в ужас - на нем же живого места не было!
– Ветер?
– прохрипел он и закашлялся кровью.
– Я. Потерпи, теперь все будет в порядке, -
– Сейчас я тебя вылечу…
Но как только я оказался рядом с другом, заклинание действовать перестало, и эмоциональной боли я больше не чувствовал. Но и физической почему-то тоже. Вообще никакой! А, не чувствуя, я не мог исцелять. Не мог!
– Захар!
– бешено заорал я в кольцо.
– Почему я не чувствую его боли?! Я не могу ему помочь!!!
– Белой магией нельзя залечить раны, нанесенные черным магом, - ответил Захар.
– А что с ним? Все так серьезно?
– Хуже!!!
Я не хотел говорить! Я хотел спасти друга, но его избили до такой степени, что удивительно было, как он до сих пор оставался жив.
– Саш, вставай, - я попробовал его приподнять. Резких движений делать было нельзя: мало ли какие органы повреждены.
– Саш, постарайся, ну пожалуйста, я отвезу тебя в больницу.
– Значит, ты все-таки маг, - прошептал он.
– Маг, маг. Я тебе все-все расскажу, только поправься.
Я кое-как приподнял его и прочел заклинание Короткого пути. Голос у меня дрожал.
Мы переместились в больницу. Там, как всегда, было полно народу, так что нашего необычного появления никто не заметил.
– Скорее!
– я на ходу поймал медсестру.
– Ему нужна срочная помощь!
– Господи!
– одного взгляда на Ухо было достаточно, чтобы закричать.
– Сейчас!
– и она бросилась за каталкой.
Сашка начал терять сознание.
Это несправедливо! Я стольких исцелил, стольких спас, а своему близкому человеку помочь не могу. Господи, как же я отвык от беспомощности!
– Саш, потерпи, - подбадривал я его.
– Тебя подлечат, и все будет отлично, - не знаю, может, я пытался больше подбодрить себя.
– Ты не виноват, - прохрипел он, пытаясь открыть заплывшие от побоев глаза, - я сам… полез… Понял, Ветер? Ты… не виноват…
И его увезли в операционную.
Не виноват… Виноват я был целиком и полностью. Это он умирает, а меня пытается успокоить! Нелепица.
Меня душили слезы.
Мне показалось, что операция продолжалась вечность. Хотя, может, так оно и было.
Посидев минут двадцать, уставившись в пространство, будучи не в силах поймать ни одну проползающую в мозгу мысль, я, наконец, начал соображать элементарные вещи. Я нашел внизу телефон и позвонил Сашкиной матери. Его семья должна быть здесь.
А потом, сам не знаю почему, я позвонил Писаревой. Рука просто сама набрала номер. Она была мне нужна. Единственная девушка во Вселенной, которая была по-настоящему
– Да?
– раздался в трубке ее взволнованный голос.
– Это я.
– Ты его нашел?!
– Он в больнице, - слова давались тяжело. В горле пересохло.
– Это черные маги, они…
– В больнице?
– растерялась Лена.
– Почему ты его не вылечил?
– Не… не могу, - мне удалось выговорить только со второй попытки.
– Я ни черта не могу…
– В какой вы больнице?
– В краевой.
Я повесил трубку, пошел и плюхнулся на лавку. Рубин на моей руке пылал: меня вызывал Захар. Но я не собирался ему отвечать.
Я пробовал молиться. Но, увы, я не знал ни одной молитвы; я все собирался, да так и не покрестился, а некрещеных, говорят, Бог не слышит. Да что же это? Полная голова бесполезных заклинаний и ни одной молитвы…
Неужели Бог меня не слышал? Если он есть, он должен услышать, я был в этом уверен.
"Господи, если ты есть, помоги ему. Он же еще ничего не видел в жизни. Господи, не дай ему умереть. Это несправедливо".
Где-то через полчаса после моего звонка примчались Сашкины родители.
– Что с ним?
– казалось, Сашкин отец готов разорвать меня на части.
А что я мог сказать? "Простите, ваш сын на границе между жизнью и смерти из-за черных магов"? Да нет, по сути, не из-за черных магов. Из-за меня. Из-за меня одного.
Но, в любом случае, правду сказать я не мог.
Мозги отказывались работать, но я был вынужден состряпать наиболее правдоподобную ложь.
– Я пошел в Покровский парк и увидел его за скамьей. Его кто-то избил.
– Насколько сильно?
– голос его матери дрожал, и я почувствовал себя полным ничтожеством.
– Очень, - коротко ответил я.
– Операция длится уже час. Все зависит от нее.
Меня больше не донимали, а может, донимали, но я не слышал. Кольцо на руке погасло. Очевидно, Захар понял, что мне не до него.
А операция все не заканчивалась…
"Пусть она длится долго, - думал я, - очень долго, только пусть она будет успешной".
Примчалась Писарева, а я даже не поднял головы. Мне не хотелось смотреть людям в глаза. Вот Сашка выпишется, я тогда не просто на всех глядеть буду, я их расцелую.
Наверное, вид у меня был соответствующий, потому что Лена не произнесла ни слова, а просто села рядом и взяла за руку.
И мне еще оказывается поддержка! Мне - виновнику всего!
– Он выкарабкается, - прошептала Лена.
– Пусть только попробует не выкарабкаться.
– Все так страшно?
Я крепче сжал ее руку.
– Ужасно.
Больше мы не произнесли ни слова. Мимо сновали врачи, медсестры, пациенты, по коридору вышагивал Сашкин отец… Больных проходило море. Но я не шелохнулся, не вылечил ни одного, даже не знаю почему, просто в тот момент на благородства меня не тянуло.