Сказки (200 сказок)
Шрифт:
Когда королева осталась одна, она горько заплакала и стала ему говорить:
– Что для меня весь этот блеск и почести, которые меня окружают, если я просыпаюсь каждое утро в заботах и в горе! Было у меня три дочери, младшая была из них так прекрасна, что во всём свете почитали её за чудо. Была она бела, как снег, румяна, как цвет яблони, а волосы у неё сверкали, как солнечные лучи. Когда она плакала, то катились у неё из глаз не слёзы, а жемчуга и драгоценные камни. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, король велел всем трём сёстрам явиться к его трону. Ах, если бы вы видели, как раскрыли люди от изумления глаза, когда вошла младшая, – было похоже, что взошло само
И каждая из них сказала, что она любит его больше всех. «А можете ли вы доказать, – спросил король, – насколько вы любите меня? По этому я и буду судить, как вы ко мне относитесь».
Старшая сказала: «Я люблю отца, как самый сладчайший сахар». Средняя: «А я люблю отца, как самое красивое платье». Младшая промолчала, ничего не сказала.
И спросил отец: «А ты, моё дитятко, как ты меня любишь?» – «Я не знаю, – ответила она, – мою любовь к вам я не могу сравнить ни с чем». Но отец настаивал на том, чтоб она что-нибудь назвала. И вот, наконец, она сказала: «Самая лучшая пища без соли не имеет вкуса, а потому я люблю отца, как соль». Услыхал это король, разгневался и сказал: «Если ты меня любишь, как соль, то и любовь твоя пусть будет вознаграждена солью». И поделил он тогда королевство между двумя старшими сёстрами, а младшей велел привязать на спину мешок соли, и должны были двое слуг завести её в дикий лес.
Мы все просили за неё, умоляли отца и молились, – продолжала королева, – но королевского гнева смягчить было нельзя. Как она плакала, когда должна была нас покинуть! Вся дорога была усеяна жемчугами, что падали у неё из глаз. Вскоре после того король раскаялся в своей непомерной жестокости и велел разыскивать своё бедное дитя по всему лесу, но никто её найти не мог. Когда я думаю, что, может быть, её съели дикие звери, я не могу опомниться от печали. Иногда я себя утешаю надеждой, что она ещё жива, что она укрылась где-нибудь в пещере или, может, нашла приют у каких-нибудь добрых людей. Но вообразите себе, когда я открыла вашу изумрудную баночку и увидела, что лежит в ней жемчужина, такая же точно, как те, что падали из глаз моей дочери; и вы можете себе представить, как жемчужина эта взволновала моё сердце. Вы должны сказать, откуда вы достали её.
Граф ей рассказал, что баночку он получил от одной старухи в лесу, она показалась ему очень странной, должно быть, это была какая-нибудь ведьма. Но про её дочь он ничего не слыхал и нигде её не видел.
И вот решили король и королева эту старуху разыскать; они думали, что там, где находится жемчужина, они узнают что-нибудь и про свою дочь.
Старуха сидела одна в своей хижине за прялкой и пряла пряжу. Было уже темно, горела у очага лучина и давала тусклый свет. Вдруг на дворе поднялся шум, вернулись гуси домой с пастбища, и послышалось их хриплое гоготанье. Вскоре вошла и дочка. Но старуха еле ответила ей на приветствие и только слегка головой покачала. Дочка уселась у её ног, взяла своё веретено и ловко начала сучить нитку, словно молодая девушка. Так просидели они целых два часа и слова между собой не промолвили. Наконец что-то у окна зашумело, и два огненных глаза уставились в комнату. То была старая ночная сова, она трижды прокричала: «Угу! угу! угу!» Глянула старуха вверх и сказала:
– Пора тебе, доченька, выходить да приниматься за работу.
Та поднялась и вышла из дому. Но куда же она пошла? По лугам, всё напрямик, до самой долины. Наконец она подошла к колодцу, где росли три старых дуба. В это время взошла над горою луна, полная и большая, и стало так светло, хоть иголки собирай. Девушка сняла кожу с лица, нагнулась к колодцу и начала умываться. Когда она кончила, окунула в воду и кожу, а затем положила её белиться и сохнуть под лунным сиянием.
И как гусятница преобразилась! Вы ничего подобного ни разу не видывали! У неё отвалилась седая коса, упали ей на плечи золотистые, как солнечные лучи, волосы и укутали её всю, точно покрывалом. Только блестели одни глаза, такие сверкающие, как звёзды на небе, а щёки сияли у ней нежным, как цвет яблони, румянцем.
Но красавица-девушка была печальна. Она села на землю и горько заплакала. Слёзы одна за другой текли у ней из глаз и падали по длинным её волосам наземь. Так сидела бы она, пожалуй, долго-долго, если бы что-то не затрещало, не зашумело на ветках соседнего дерева. Она вскочила, как лань, услыхавшая выстрел охотника. Как раз в это время луну закрыла чёрная туча, и вмиг девушка снова влезла в свою старую кожу, и исчезла, точно огонь, потушенный ветром.
Дрожа, как осиновый лист, она прибежала домой. Старуха стояла у двери, и девушка хотела рассказать ей, что с нею случилось, но старуха ласково засмеялась и сказала:
– Я уже всё знаю.
Она отвела её в комнату и снова зажгла лучину. Но за прялку старуха теперь не села, а достала метлу и начала подметать комнату и мыть пол.
– Всё должно быть чистым и опрятным, – сказала она девушке.
– Матушка! – сказала девушка, – почему вы берётесь за работу в такое позднее время?
– А ты разве знаешь, который теперь час?
– Скоро полночь, – ответила девушка, – уже, кажется, начало двенадцати.
– А ты разве не знаешь, – продолжала старуха, – что нынче исполнилось три года с тех пор, как ты пришла ко мне? Твой срок вышел, больше тебе со мной оставаться нельзя.
Девушка испугалась и сказала:
– Ах, милая матушка! Что ж, вы хотите меня прогнать? Куда ж мне деваться? Ведь нет у меня ни друзей, ни родимого дома, куда я могла бы пойти. Я выполняла всё, что вы требовали, всегда вы были мною довольны, не прогоняйте меня. – Но старуха не хотела говорить, что предстояло девушке.
– Здесь мне тоже оставаться недолго, – сказала она ей, – но когда я отсюда уйду, то всё в доме должно быть чистым; а потому не мешай мне работать. Ты ни о чём не думай, не беспокойся; тебе бы только найти приют, где можно было бы жить, а тою наградой, которую я тебе дам, ты будешь довольна.
– Но вы хоть скажите, что же такое случилось? – продолжала спрашивать девушка.
– Я ещё раз тебе повторяю, не мешай мне работать. Не говори больше ни слова, ступай к себе в комнату, сними с лица кожу, надень шёлковое платье, которое было на тебе, когда ты явилась ко мне, и дожидайся, пока я тебя позову.
Но мне надо вернуться к рассказу про короля и королеву, которые отправились вместе с графом в лесные дебри на поиски старухи. Случилось так, что ночью в лесу граф от них отстал, и ему пришлось пробираться дальше одному. На другой день ему показалось, что он вышел на правильную дорогу. Он продолжал идти дальше до той поры, пока не стало темнеть. Тогда он взобрался на дерево и решил там переночевать, он боялся теперь заблудиться. Когда луна осветила всё вокруг, он заметил какую-то фигуру, спускающуюся с горы. В руках у неё не было хворостины, но он мог разглядеть, что то была гусятница, которую он видел прежде в доме старухи.