Сказки (200 сказок)
Шрифт:
182. Дары маленького народца
Странствовали вместе портной и золотых дел мастер, и услыхали они однажды вечером, когда солнце уже зашло за гору, звуки отдалённой музыки, что становились всё ясней и отчётливей. Музыка звучала необычайно, но так привлекательно, что они позабыли про всякую усталость и зашагали быстрей. Вот подошли они к холму, луна уже взошла, и они заметили там множество маленьких человечков и женщин, которые, взявшись за руки, в большом восторге весело кружились в пляске и так чудесно в это время пели, – это и была та самая музыка, которую слышали путники. В середине круга сидел старший; он был чуть побольше остальных, на нём был пёстрый камзол, и ему на грудь свешивалась седая как снег борода. Странники остановились в изумленье и начали смотреть на пляску. Старик кивнул им, чтоб они вошли в круг, и маленький народец радушно перед ними расступился. Золотых дел мастер, у которого был на спине горб, как и все горбатые люди, оказался достаточно смел и первым вошёл в круг; портной же испытывал сперва некоторую боязнь и держался позади, но, увидев, как всё это весело обошлось, собрался с духом и направился вслед за ним. Тотчас круг снова сомкнулся, и маленькие человечки продолжали петь и плясать, делая при этом самые дикие прыжки. Старик достал широкий нож, висевший у него на поясе, начал его натачивать, и когда тот сделался достаточно острым, он оглянулся и посмотрел на пришельцев. Им сделалось страшно, но у них не было времени, чтоб собраться с мыслями; и вот схватил старик золотых дел мастера и с величайшей быстротой обстриг ему начисто волосы и бороду; то же самое случилось затем и с портным. Однако, когда старик, закончив своё дело, похлопал каждого из них дружески по плечу, как бы желая этим сказать, что они, мол, хорошо поступили, согласившись на всё это добровольно, страх у них прошёл. Старик указал пальцем на кучу угля, лежавшую в стороне, и знаками дал им понять, что они должны наполнить себе этим карманы. И хотя они не знали, на что им может пригодиться уголь, они послушались, а затем отправились дальше на поиски ночлега. Когда они спустились в долину, на колокольне соседнего монастыря пробило полночь, – и вдруг пеньё замолкло. Всё исчезло, и холм стоял в тихом лунном сиянье.
Путники нашли себе постоялый двор и, укрывшись на соломенной подстилке своими куртками, позабыли из-за усталости вынуть перед сном из карманов уголь. От тяжёлого груза, который им надавил бока, они проснулись раньше обычного. Они сунули руки в карманы и глазам своим не поверили, увидав, что карманы у них полны не углём, а чистым золотом; да и волосы на голове и бороды оказались, к счастью, целы. И вот сделались они богатыми людьми; но золотых дел мастер, который, по своей жадной натуре, набил себе карманы полней, оказался богаче портного вдвое. А жадный хоть и много имеет, но хочет, чтоб было у него ещё больше, – и предложил золотых дел мастер портному остаться здесь ещё на день, а вечером отправиться снова на гору, чтоб добыть у старика ещё больше сокровища. Но портной не согласился и сказал:
– Мне и этого хватит, я и этим доволен; теперь я сделаюсь мастером, женюсь на любезном мне предмете (так называл он свою возлюбленную) и буду счастливым человеком.
Но он согласился сделать золотых дел мастеру одолжение и остаться ещё на денёк. Под вечер золотых дел мастер повесил через плечо ещё две сумки, чтоб иметь возможность набить их как следует, и пустился в путь-дорогу к тому холму. Как и в прошлую ночь, он застал маленький народец за пляской и пением. Старик опять окорнал его начисто и указал ему знаками, чтобы он набрал с собой угля. Золотых дел мастер медлить не стал, набил себе карманы и сумки, сколько в них могло поместиться, и совершенно счастливый вернулся назад и укрылся курткой.
«Если золото и давит, – сказал он, – то это ещё вытерпеть можно», – и, наконец, он уснул в сладком предчувствии проснуться завтра большим богачом. Только он открыл глаза, быстро схватился, чтоб осмотреть карманы, но каково же было его изумление, когда он вытащил оттуда одни лишь чёрные угли, и сколько он в карманы ни лазил, всё было то же самое. «Но у меня имеется, однако, золото, доставшееся мне прошлой ночью» – подумал он и начал его доставать; но как он испугался, увидав, что и оно обратилось снова в уголь. Он бил себя по лбу рукой, чёрной от угольной пыли, – и тут он почувствовал, что вся голова у него лысая, да и борода обстрижена начисто. Но его неудачи на этом не кончились, он заметил, что, кроме горба на спине, вырос у него на груди таких же размеров второй. Тогда он понял, что это в наказанье за его жадность, и заплакал навзрыд. Это разбудило доброго портного, он принялся утешать несчастного, как только умел, и сказал:
– Ты был мне товарищем во время странствий, и ты останешься со мной и теперь будешь жить на мои богатства.
Портной своё слово сдержал, а несчастный золотых дел мастер должен был всю жизнь таскать два горба и прикрывать ермолкой свою лысую голову.
183. Великан и портной
Вздумалось раз одному портному, большому хвастуну и бахвалу, но плохому мастеру, выйти прогуляться да по лесу побродить, посмотреть, что там делается. Только он кончил работу, вышел из мастерской.
И пошёл своей дорогой, Через мост, тропой широкой, И бродил он там и сям, По горам да по лесам.И заметил он по дороге, в синей дали, крутую гору, а за ней, среди дремучего и тёмного леса, вздымающуюся чуть не до самого неба башню.
– Тьфу ты пропасть! – крикнул портной. – Что же оно такое? – и, сгорая от любопытства, он двинулся быстрее на гору.
Он раскрыл рот и глаза от удивленья, когда, подойдя ближе, увидел, что у той башни есть ноги, и она взяла да и перепрыгнула через крутую гору и стала перед портным в виде могущественного великана.
– Эй ты, жалкий червяк, чего тебе тут надо? – крикнул ему великан так, что кругом аж загрохотало.
Портной пробормотал:
– Да вот хотел бы узнать, нельзя ли тут в лесу себе на кусок хлеба заработать.
– Если на время, – сказал великан, – то можешь и ко мне на службу поступить.
– Я, пожалуй, готов. А какое мне жалованье положишь?
– Какое жалованье? – сказал великан. – А вот сейчас узнаешь: за каждый год по триста шестьдесят пять дней жизни, а в високосном году ещё один день в придачу. Ну, что, подходит это тебе?
– Пожалуй, подходит, – ответил портной, а сам подумал: «Что ж, по одёжке протягивай ножки. Надо будет мне от него поскорей отделаться».
И говорит ему великан:
– Эй ты, малышка-плутишка, ступай-ка да принеси мне кружку воды!
– А может, уж лучше целый колодец с родником заодно? – спросил хвастун и пошёл с кружкой к колодцу.
– Что? Колодец заодно с родником? – проворчал великан себе в бороду. А был он, надо сказать, немного глуповат и неповоротлив и стал побаиваться: «А паренёк-то, пожалуй, не такой уж простак; у него, должно быть, есть при себе волшебный корень. Ты, старый Ганс, будь с ним поосторожней, это тебе не слуга».
Когда портной принёс воду, великан велел ему нарубить в лесу вязанку дров и домой принести.
– А не лучше ли уж одним ударом Весь лес большой Срубить густой — И вековой и молодой, И ровный и кривой? —спросил портняжка и отправился рубить дрова.
– Что-о? Весь лес большой Срубить густой — И вековой и молодой, И ровный и кривой?Да и колодец с родником? – проворчал себе в бороду доверчивый великан и стал побаиваться его ещё больше: «А парень-то, пожалуй, не такой уж простак. У него, видно, есть при себе волшебный корень. Смотри, старый Ганс, будь с ним поосторожней, это тебе не слуга».
Когда портной принёс дрова, великан велел ему застрелить на ужин несколько диких кабанов.
– А не лучше ли уж сразу одним выстрелом целую тысячу да и притащить их всех сюда? – спросил хвастливый портной.
– Что? – крикнул трусишка из рода великанов и был совсем перепуган. – На сегодня и этого хватит, ложись себе спать.
Великан был так напуган, что всю ночь напролёт и глаз не смыкал – всё думал-раздумывал, как бы это ему поскорей от проклятого слуги-колдуна избавиться. Но известно – утро вечера мудренее. И вот на другое утро отправился великан вместе с портным на болото, а вокруг него росло много ив. Вот великан и говорит: