Сказки и легенды Вьетнама
Шрифт:
— Ваше величество «Хо бат тхык» значит — «Лиса не ела», но если лиса не ела, значит она голодна, если же лиса голодна, значит она худа. «Худая лиса» мы произносим «као гэй», что созвучно словам «кэй гао», означающим «дерево гао», следовательно это дерево гао.
Тхань Тон помолчал еще некоторое время, как бы обдумывая ответ, а затем произнес величественно:
— Мы утверждаем, что это ствол дерева гао, возносящий свои ветви с красными цветами высоко в небо.
Посол даже онемел от изумления, видя, что и на этот раз он оказался посрамленным. Когда к нему вернулся дар речи, он воскликнул:
— Кто бы мог подумать,
Этими словами посол хотел намекнуть на то, что царь не один разгадал его загадки, ибо о некоторых хитроумных делах Чанга посол был осведомлен, а о других его поступках он мог догадаться и сам.
9
Год мчался за годом, увеличивая невесомое бремя жизни. Но время не могло поколебать положения и репутации Чанга. Мудрость его стала настолько общепризнанной, что даже завистники не решались отрицать его пророческий дар, а только преуменьшали его.
В те времена каждые три года Вьетнам должен был отправлять послов ко двору китайского императора. И вот царь Тхань Тон решил поставить во главе нового посольства Чанга, ибо, по мнению царя, никто не мог с большим достоинством и славой представлять его государство при китайском дворе. Чанг, узнав об этом, подумал про себя: «Китай страна древней культуры, вельможи там славятся образованностью. Поэтому одному мне будет там нелегко. Я должен просить царя, чтобы он послал со мной трех моих друзей — Чанга-едока, Чанга-борца и Чанга-шахматиста…» Тхань Тон удовлетворил эту просьбу, и вскоре Чанг и его друзья вместе со всем посольством отбыли из столицы.
Когда они подъехали к Там-Куану, от которого начиналась китайская граница, начальник китайской пограничной стражи, славившийся своим высокомерием, не открыл ворот перед посольством. На щите, который держал один из его приближенных, начальник стражи нарисовал крест, концы его были направлены на север и па юг, на запад и на восток. Проведя последний штрих, он заносчиво посмотрел на Чанга. Чанг, насмешливо улыбнувшись, обернулся к своему помощнику и сказал:
— Он хочет сказать, что все страны света подвластны ему, но мы окружим кольцом его крест, дабы показать, что страны света подчинены ему только в подвластных ему пределах.
И Чанг приказал своему помощнику обвести окружностью крест, нарисованный на щите. Начальник стражи, увидав это, задрожал и подумал: «Мы сказали: «Все страны света подвластны нам». Посол понял это и ответил: «Есть границы, за которыми власть ваша не властна и сила ваша бессильна». Очень мудро…» И он приказал открыть ворота.
Миновав Там-Куан, посольство через некоторое время подъехало к обширному полю. На краю поля все увидели девочку, которая, помочившись, чесала низ живота. Чанг сказал своему помощнику:
— Запиши это…
Тот, изумившись, спросил:
— О почтенный Чанг, что же я должен записать?
Чанг, цокая языком, сказал:
— Если волю дашь рукам, пах расчешешь докрасна.
Помощник посла, привыкший улавливать во всем государственный смысл, записал следующее: «Если бой дашь врагам, впрах размечешь их войска».
Когда Чанг во главе посольства прибыл в столицу Китая, к нему по поручению императора явился один вельможа и сказал:
— О почтенный посол, ты проезжал по тем областям, через которые на нас двигается
На самом деле император со своими вельможами и полководцами давно уже знали, что враг не очень силен и опасен, они просто хотели испытать прославленную мудрость Чанга. Чанг приказал тогда помощнику прочитать вслух свои заметки, и тот прочел: «Если бой дашь врагам, впрах размечешь их войска». Изумленный вельможа подумал: «Поистине, это божество Тхан-Донг- Фу-Ньи. Есть ли человек, который был бы столь же мудр!..» После этого вьетнамский посол был принят императором.
Однажды император вместе с послами разных стран гулял по саду, любуясь прекрасными ароматными цветами, пестревшими в изумрудно-зеленой траве. Потом они спустились к озеру, зеркальная поверхность которого имела форму полукруга. Посреди озера возвышался давно уже пустовавший храм, выстроенный в виде восьмиугольника. На одной из внутренних стен храма можно было с трудом различить полустертую старинную надпись. Император указал на нее послам и спросил, может ли кто-нибудь из них понять ее смысл. Все послы потупились, ибо прочесть надпись было совершенно невозможно. Чанг же, любовавшийся пейзажем, не мог сдержать восхищения и нечаянно произнес:
— Природа здесь изумительно красива.
Император, который любил это место больше всего на свете, считал, что раз оно ему нравится, то надпись на стене должна говорить именно об этом и ни о чем другом. Он пришел в восхищение от слов Чанга и сказал:
— Взгляните, как глубока его мудрость, он дал единственно точное толкование надписи, которую никто никогда не мог прочесть.
С этого дня император приблизил к себе Чанга и постоянно восхищался его словами и поступками.
Месяц май был уже на исходе, но с неба не упало ни капли дождя, посевы риса начали желтеть и засыхать. Над страной нависла угроза голода. Тогда император обратился к вьетнамскому послу с просьбой спасти урожай.
Чанг, который, конечно, не мог отказать императору, испытывал чрезвычайное беспокойство, ибо не знал, как можно вызвать дождь. Вдруг он вспомнил, что у него на родине, когда люди находят побелевшие корни растения «ши», то они говорят, что скоро небо пошлет дождь. Чанг тотчас сошел в сад и, откопав корни «ши», увидел, что они начинают приобретать беловатый оттенок. Тогда Чанг отправился к императору и попросил, чтобы он приказал построить просторный храм, весьма роскошно и величественно украшенный, надеясь, что за то время, пока будут возводить храм, корни «ши» совсем побелеют и тогда можно будет смело предсказать дождь. Как раз в день окончания строительства храма Чанг увидел, что корни «ши» стали совсем белыми, и назначил на следующий день торжественное молебствие.
Едва солнце поднялось над землей, Чанг взошел по ступеням в храм, окруженный тысячами любопытных. Он бросил в пламя, которое полыхало на жертвенном треножнике, благовония, вынув из ножен сверкающий меч, взмахнул им и громко и торжественно начал произносить обиходные в жаргоне мясников слова, названия различных частей туши и мясных блюд, прибавляя к каждому еще слово «тинь», что значит «звезда». Люди, наблюдавшие и слышавшие все, что проделывал и произносил Чанг, с изумлением восклицали:
— О небо, сколько он знает звезд, должно быть во вселенной нет ни одной звезды, которая была бы ему неизвестна!..