Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки
Шрифт:
Вот однажды убил он олененка. Обрадовалась мать. Весной гуси снова прилетели. Гуся, мужа Марокльнавт, убил сын Эмэмкута. Другие гуси рассердились на Марокльнавт, сказали:
— Ее сын нашего товарища убил, пойдем, убьем Марокльнавт!
Пришли. Марокльнавт сразу вышла во двор, влезла в кукуль 225 . Стали гуси крыльями бить по кукулю. Кончили бить, сказали:
— Убили Марокльнавт!
Ушли гуси, Марокльнавт снова вошла в дом, стала работать. Пошел ее
225
Кукуль — спальный меховой мешок.
— Ты всех зверей разогнал! Я убью тебя!
— Не надо, приятель, иди сюда, поедим вместе!
Пришли, стали есть. Кончили есть. Сказал сын Марокльнавт:
— Я, приятель, буду в куклы играть, а ты посмотри.
Стал в куклы играть. Все показал: как Марокльнавт раньше жила, как она Эмэмкуту сына родила. Сын Эмэмкута сразу все это понял. Заплакал он, сказал:
— Наверное, ты мой младший брат?
— Да, верно, я твой младший брат, мать у нас одна. Ну, пойдем к матери!
Тут сын Эмэмкута сказал:
— Не хочу!
Стыдно ему стало. Очень маленькая и старая у него одежда. Как его мать одела, так он в этой одежде и вырос. Все швы тянули его к матери!
Пошли они к матери, пришли. Сын гуся вошел, сказал матери:
— Мой старший брат пришел сюда.
— Где же он?
— Во дворе остался.
— Пусть войдет!
Тот сразу вышел и сказал:
— Старший брат, мать велит тебе войти!
Тот не входит, стесняется. Марокльнавт сама вышла, увидела сына, заплакала, ввела его в дом, распорола штаны, кухлянку, торбаза, все сняла, надела другую кухлянку, штаны и торбаза. Красивый парнишка получился. Стали хорошо жить. Марокльнавт сказала сыну:
— Ты, который гуся убил, пойди принеси сюда все его кости!
Тот сразу пошел, домой к отцу пришел, спросил:
— Каманхнавт, ты гуся съела, а кости куда дела?
— Да вот его кости!
Мальчик сразу все кости собрал, пришел к матери. Отдал ей все кости. Марокльнавт все кости собрала, подула на них — сразу гусь получился. Собрались, поехали к Эмэмкуту. Прибыли.
Сразу они их встретили. Обрадовались. Каманхнавт испугалась, сказала:
— Я пойду во двор, помочусь!
Это она убежать хотела, но ее не пустили. Марокльнавт сама себя по пробору на голове ножом ударила — сразу две женщины стало. Один бок — Эмэмкуту, другой бок — гусю. Устроили праздник, всех позвали, наварили мяса, толкушу сделали. Эмэмкут нагрел на огне каменную миску, миска как огонь красная стала. Каманхнавт застонала:
— Ой, ой, больше терпеть не могу, хочу на двор!
Эмэмкут рассердился, схватил Каманхнавт, потащил на кухню, посадил ее в горячую каменную миску. Потом выбросил ее во двор. Всю ее толкушей облепило. Так и пошла она к своей бабке. Пришла к бабке и сказала:
— Вот тебе толкуши немножко!
Старушка сказала:
— На что она мне, сама ешь!
Стали Эмэмкут и гусь хорошо жить и радоваться.
186. Каманхнавт
Рассказала в 1926 г. жительница сел. Хайрюзово Тигильского р-на А. М. Шадрина, зап. и пер. Е. П. Орлова. Вариант № 185.
Два сына Кутха, Эмэмкут и Котханамтальхан, отправились на осеннюю охоту, а семья осталась с родными на зимнике. Охота была удачная: увидят зверя — добудут. Вдруг неудача пришла: целый день ходили они по тундре, но все живое от них убегало. И пришлось им, чтобы не пропасть с голоду, «старое есть».
Эмэмкут улегся на постель, а Котханамтальхан начал стряпать. На другой день решили идти врозь: один в тундру, а другой в березняк.
Эмэмкут в березняке нашел длинную черемшу, выдернул с корнем на суп. Принес домой, залез в балаган и положил ее там в ящик, а сам лег спать — брату велел суп варить.
Приготовил Котханамтальхан дрова, воду и пошел за черемшой в балаган. Поднялся, вошел — нет черемши, а сидит на балагане девушка. Сидит она, волосы расчесывает. Стало ему стыдно — очень уж красивая девушка — скорее убежал.
Брат спрашивает его:
— Почему не принес черемшу? Как будешь суп варить?
— Нет черемши: На балагане девушка сидит и волосы чешет. Красавица — любо поглядеть! Боялся я глядеть на нее.
Услышал это Эмэмкут, вскочил с постели и побежал к балагану. Увидел Марокльнавт, сразу же женился, и тут же сын родился.
Котханамтальхан от стыда убежал к отцу и рассказал, какая красавица жена у брата.
Стал Эмэмкут со своей женой жить. Один раз утром жена не пускает его на охоту:
— Я сон худой видела.
— Надумал — поеду! — ответил Эмэмкут.
— Худо будет — не езди, — просит жена.
— Не бойся, близко промышлять буду.
И уехал.
Подслушала их разговор Каманхнавт. Только Эмэмкут за дверь — она уж на пороге. Вошла.
Стоит Марокльнавт, молчит, испугалась: знает — беда будет.
— Ну, садись, баба! — говорит Каманхнавт.
— Не сяду!
— Штаны дай мне!
— Не дам!
Стали бороться, победила Каманхнавт Марокльнавт и раздела ее. Стыдно стало жене Эмэмкута, что голая осталась, вышла она, села во дворе и заплакала. Сама травой прикрывается.
Каманхнавт села на порог, голову завязала, охает — будто голова болит.
Вернулся с охоты Эмэмкут, не узнает жену: черная как уголь стала. А Каманхнавт говорит ему:
— Зачем уходил? Ведь я говорила, худо будет, — сон плохой видела.
Остался Эмэмкут с черной как уголь женой-ящерицей, а настоящая жена голая во дворе сидит, плачет, убивается.