Сказки Индийского океана
Шрифт:
Горная цепь справа резко оборвалась, без всяких склонов и террас перешла в низкий пустынный берег. Кое-где торчали одинокие черные скалы, вокруг которых, извиваясь и раскачиваясь, танцевали песчаные смерчи. Между скалами он обнаружил несколько темных пятен. Если бы чиф не сказал, Серега ни за что бы не догадался, что это танки, занесенные песком по самые башни. А дальше, если смотреть прямо по курсу, оба берега, скалистый и пустынный, расступались и открывали ничем не ограниченный простор: лазурная гладь, уходящая в небо.
Серега глубоко вдохнул морской воздух, смешанный с восторгом. И вдруг что-то случилось.
Серега обернулся к двери. Мастер и чиф застыли в каких-то полубегущих позах, как перед стартом. Оба смотрели в иллюминатор. Нос судна медленно смещался влево, к коралловым островкам, вокруг которых бурлила вода.
– Чиф, звони в машину! – закричал мастер. – Матрос, на руль!
– Все обесточено! – крикнул в ответ чиф. – Рулевка тоже!
Серега кинулся к рулевой колонке, вцепился в штурвал. Чиф поднял телефонную трубку и тут же бросил ее обратно.
– Чего звонить – отрывать только! – Он включил селекторную связь и склонился к микрофону. – Машина! Дедушка, поторопись! Через три минуты сядем на камни! Боцману срочно на мостик! Аварийной группе на шлюпочную палубу!
Чиф выбежал на крыло. Из баранника13 выскочил боцман, задрал голову.
– Что, Григорич? Блэк-аут14?
– Да! Валера, готовь шлюпку и плоты правого борта! Возьми рацию! Пошли кого-нибудь, пусть всех арабов из баранника гонят наверх! Срочно!
Боцман оглянулся, махнул рукой, что-то кому-то прокричал. Пароход уже полностью сошел с центральной оси прохода и неуклонно приближался к рифам.
– Пятьдесят метров! – крикнул чиф.
Мастер схватил трубку и стал звонить в машинное отделение. Ему никто не ответил – все ушли на фронт.
– Тридцать метров от скулы до рифа!
– Как хорошо, что баранов нет! – неизвестно с кем вслух поделился мыслями капитан и снова стал тыкать пальцем в кнопки телефона.
От баранника к надстройке промчалась толпа перепуганных арабов. Из динамика УКВ-связи раздался голос боцмана:
– Правая шлюпка готова к спуску!
– Двадцать метров! – крикнул чиф. – Тревогу, Юрий Константинович?
Серега уже выкрутил бездействующий штурвал до упора. Тоже перепуганный происходящим он гладил ладонью нагретый металл рулевой колонки и бездумно шептал:
– Ну, давай, хорошая моя… Ну, милая, ну, красавица, давай, отверни… Ну, милая, ну, пожалуйста…
– Пятнадцать метров! Юрий Константинович!…
Мастер застыл с телефонной трубкой в руке и смотрел вперед.
– Кроме машинной команды все у шлюпки. Арабы тоже, сейчас считаем! – пронесся по УКВ голос третьего штурмана.
Пароход задрожал. Легкая вибрирующая волна прокатилась от носа до кормы и затихла.
– Ну все, приехали! – сказал мастер и крикнул ломким, неестественно мальчишеским фальцетом: – Что, чиф, сели?
Одновременно с крыла закричал чиф:
– Что это было? Завелись?… Нет, еще не сели, Юрий Константинович! Риф хорошо видно – прямо кремлевская стена под водой! Десять метров от скулы… Увеличивается! Увеличивается, Юрий Константинович!
Чиф бегом бросился в рубку, глянул на приборы.
– Нет, черт, мертвое все! Оборотов нет!
Все трое уставились в иллюминатор. Пароход по инерции медленно шел вперед, и так же медленно нос судна отворачивал вправо, прочь от ощерившейся острыми зубьями коралловой стены.
И снова легкая дрожь корпуса, вслед за которой от бака15 донесся шум стартовавшего аварийного генератора. Вспыхнули экраны радаров, загорелись лампочки на панелях. Чиф отодвинул Серегу в сторону, встал к рулю и закрутил штурвал.
Вибрация перешла в мерные толчки. Гулко забухал главный двигатель, винт уперся лопастями в воду и толкнул судно вперед. «Аль-Нахла» вышла на середину прохода, выровнялась и, как ни в чем не бывало, направилась к спокойной сине-зеленой глади, расстилавшейся метрах в пятистах за бурунами.
Зазвонил телефон. Чиф снял трубку.
– Мостик… Да, Анатолич?… Нет, не успели… Да, понятно… Ладно, потом расскажешь. Давай…
Закончив разговор с дедом, взял рацию.
– Валера, отбой! Пронесло!
– Да я уж вижу, – ответил боцман. – Всех пронесло, чиф.
Мастер шагнул назад, взобрался на высокое капитанское кресло, сгорбился и пробормотал:
– Нет, ребята, всухую я тут с вами до пенсии не дотяну.
За круглым столом в просторном капитанском салоне обсуждали происшествие. Дед, виновато качая головой, докладывал о причинах. Как это иногда бывает, несколько застарелых проблем вылезли в один момент, причем, в момент самый неподходящий для их разрешения. Сначала вырвало из гнезда клапан охлаждения дизель-генератора, тут же вырубился по перегрузке второй генератор, и остановились насосы, обслуживающие главный двигатель. Подвел и аварийный дизель-генератор, который обычно с первого «тыка» запускался на еженедельных тестах. Минут пять гоняли стартер, чуть не посадили аккумулятор, пока третий механик не додумался крутануть клапан подачи топлива.
– Ну, вот как так работать? – сокрушался дед. – Я клапан этот с Хасана уже три месяца трясу! Резьбу съело почти вполовину, а при такой вибрации девкон16 долго не держит. Вставали из-за него уже два раза, хорошо, что в океане. А плату эту с предохранителями уже год заказывают, я по документам смотрел! Вы ему, Юрий Константинович, срочный телекс пошлите, пусть в Австралии покупает! Вон ведь, что могло случиться!
– Ай, брось ты, дед! – Мастер выдохнул свежие пары иорданского виски и заулыбался. – Ты лучше еще раз расскажи, как там электромеханик в тапочках плясал. Как петух на сковородке, да? А-ха-ха-ха-ха!
Дед бросил на мастера недружелюбный взгляд исподлобья и уткнулся в тарелку с овсяной кашей.
– Плясал, – подтвердил он без энтузиазма. – Я ему сколько раз говорил, чтобы в тапочках в машину не спускался. Вот и попал под кипяток, ласты себе ошпарил. Тут попляшешь… Наорал я на него, конечно. Да на всех наорал. А, вроде, не за что…
– Анатолич, а с аварийным генератором что? – спросил чиф. – Ведь запускали на тревоге перед Иорданией? Да и не было с ним раньше проблем.
– Тут вообще засада какая-то! Топливный клапан закрыт оказался. Всегда его открытым держали. А тут в суматохе и в голову никому не пришло. Тыкали, тыкали, пока Генка не догадался – открыл. А кто закрыл и зачем, разве сейчас признаются?