Сказки Королевства. Часть 2

Добрынина Елена

А вот с кочевником вышло интересней. Был он довольно молод, наверное, ровесник Айре, закутан по самый подбородок в когда-то светлые, а теперь вымазанные грязью, кровью и гарью одежды и даже невооруженным глазом было заметно, что пострадал он довольно сильно. Смотрел на всех мимо проходящих волком, едва зубы не скалил.

Сначала Целитель глянул на пациента издали, хмыкнул чему-то про себя и спросил свою ассистентку: «Местный обезболивающий контур сможете поставить?» и получив в ответ уверенное «Конечно», велел следовать за ним, но не высовываться до поры до времени.

—

Светлого дня, любезнейший, — он зашел к кочевнику, не обращая внимание на недовольство последнего, и примостился неподалеку от входа, даже не пытаясь прикоснуться к пострадавшему. — На улице солнце так и сияет, а тут у вас мрачненько, как я погляжу. Не скучно вам тут? Да не смотрите так на меня, не буду я вас донимать, нужны вы мне больно… Так, галочку поставлю, что вас осмотрел, для главного — и все, но потерпеть меня несколько минут вам придется. Хмм… рука-то у вас неважно выглядит… Как бы отнимать не пришлось… Но мне-то что с того. У вас, вон еще одна имеется… Давайте пока сидим тут, расскажу вам что-нибудь..

И господин целитель застрекотал кузнечиком, рассказывая совершенно нелепые истории, сам же им смеялся, глазами хлопал и вообще вел себя эдаким легкомысленным чудаком. Айра поначалу даже не поняла, что происходит. А через некоторое время заметила, что кочевник несколько расслабился. Действительно, кто это будет принимать всерьез такую наивную простоту? И когда боль усилилась, даже позволил себе немного постонать..

— Ой-ой! Больно, да? — с таким сочувствием произнес целитель, что даже кочевника проняло… — Я умею боль снимать немного… может быть, попробуем?

Через несколько минут Айра споро накладывала на руку пациента обезболивающий контур, а господин Ибдхард, мягко пробившись своими россказнями к сознанию парня, вводил того в состояние, близкое ко сну.

— Перелом костей предплечья, трещины в пяти ребрах, многочисленные ушибы внутренних органов, магический ожог на бедре — подытожил Аодхан и принялся за работу.

Под вечер принесли еще одного раненого, своего, из сотни. На нем живого места не было, но Целитель со своей ассистенткой несколько часов пытались его вытащить. Не вышло… После этого Аодхан молча ушел в свой шатер и долгое время сидел с какой-то книгой в руках, то и дело листая страницы и смотря мимо них. Мэб молча подошла сзади и опустила руки на его плечи, поглаживая, успокаивая.

— Самое паршивое, Мэбхн, что я мог вернуть его к жизни. — Целитель посмотрел на нее и прижался щекой к тыльной стороне ее ладони, — пришлось бы, конечно, очень сильно выкручиваться, но мог..

— Опять оно? — сочувственно спросила.

Ощущение неправильности, запрета… не строгого, но такого, что лучше прислушаться..

— Да..

Стражница вздохнула… с этим вся их пятерка знакома. Наверное, так и выглядит предел их возможностей — есть вещи, которые лучше не трогать. И у нее самой такое бывало, и у Иллойэ… Разве что Альм избежать мог, но с ним вообще ничего нельзя знать наверняка.

Целитель поначалу пытался этому запрету не поддаваться, делал все возможное, не считаясь ни с приложенными усилиями, ни с собственными предчувствиями. Но каждый раз

только убеждался, что ни к чему хорошему это в конечном случае не приводит. Последний случай был особенно показателен: степенный отец семейства готовился тихо-мирно скончаться среди любящих родственников, но был счастливо исцелен, стал бодр и весел, а через несколько дней обнаружил, что супруга его вовсе не такая уж любящая и успешно наставляет ему рога с близким другом. В итоге вместо одной мирной смерти вышло целых три насильственных..

— Зачем же ты тогда столько времени им занимался? — удивилась Мэб..

— Из-за Айры, — пожал тот плечами… — Нормальный целитель, безо всей этой божественной блажи в голове, должен идти до конца..

— Айра… хорошая девочка, — кивнула Стражница, — Твоя, да?

— Похоже на то, — тень улыбки мелькнула на его лице. — Обрастаю последователями как счастливый дядюшка племянниками, Мэбхн. Что там в лагере слышно? От кочевников есть новости?

— Завтра должны прибыть их люди. Послушаем, что они нам расскажут.

— Прекрасно. Сегодня я уже все равно ни на что не годен.

— Так уж и не на что? — лукаво спросила Стражница, запуская пальцы в темную медь его волос..

— Ммм… во всяком случае не на переговоры точно… Ты же не собираешься вести со мной переговоры?

— Ни в коем случае, — серьезно ответила девушка, — Меня устроит только полная и безоговорочная капитуляция..

Довольный искристый смех был ей ответом.

На следующий день весь лагерь был потревожен замогильным, продирающим до костей воем неясного происхождения. Военные переглядывались встревоженно, смотрели по сторонам, пытаясь найти источник звуков. Даже Целитель, в данный момент проводящий осмотр своих вчерашних пациентов, вздрогнул и, взглянув на Айру, произнес почти умоляюще:

— Скажите, что это не то, что я думаю..

— Ну… — слегка виновато протянула та. — Альм вознамерился было тащить с собой из Феарна очередную лютню, и я подарила ему губную гармошку… думала, так лучше будет. Он уверен, что своими выступлениями помогает укреплять боевой дух.

— А чей боевой дух он там укрепляет, не уточнял? — раздраженно буркнул Аодхан. — Полагаю, что кочевники скоро вынесут ему благодарность за разброд и шатания в наших рядах.

«По степям, по степям, враг кочует прямо к нам» раздался звонкий энергичный голос.

— Нет, так совершенно невозможно работать, — возмутился Целитель и выскочил из шатра.

— Юное дарование, будь любезен, откочуй немного на юг со своим инструментом, чтобы не только нам наслаждаться этими, с позволения сказать, частушками… — понеслось над лагерем..

А мгновением позже дозорные доложили, что к лагерю подходит караван.

— Видишь, сами явились, — гордо изрек менестрель.

Кочевники приближались, и стало возможно невооруженным глазом разглядеть и светло-палевых дромадеров, и их закутанные в одежды седоков. Возглавлял караван эльн в просторной красной накидке поверх белого традиционного костюма из длинной рубахи и легких широких штанов и белом же головном уборе, восседающий на огромном белоснежном животном.