Сказки Королевства. Часть 2
Шрифт:
— Вы с Ойхо как сговорились, — продолжала межу тем жаловаться девушка, — то он сбегает по своим неотложным государственным делам, едва я успеваю ему швы наложить, и, в результате, половина из них расходится, то вы теперь… Или мне вас обоих сразу по голове приложить, чтобы не своевольничали? Сотрясение-то уж точно легче будет снять, чем за вами двумя бегать.
— Во разошлась! — радостно воскликнул Альм, восседающий на соседнем булыжнике, и повернулся в сторону Сына Неба: — А раньше такой скромницей прикидывалась!
Тот улыбнулся Балагуру одним уголком
— Как там «собачка»? — слегка обеспокоенно спросила Дайлэ. У костра, конечно, было уютно, и прижиматься к плечу Ллойда ей нравилось, но от присутствия жутковатой зверюги мороз по коже продирал.
— А что ей сделается? — беспечно махнул рукой Альм в сторону темного силуэта, — сидит, ждет.
Виррэн отложил в сторону очередной вестник. Перед ним уже целая горка их скопилась.
— Алина пишет, что в легендах Большого мира упоминается трехголовый пес, который охраняет выход из царства мертвых. Его зовут Цербер.
— Хм… — с сомнением протянул мальчишка… — Цербер! Цербер! — громко позвал он тварь. Та и ухом не повела. Ни одним из четырех.
— Он не откликнется, — донесся до них знакомый — и одновременно незнакомый голос, — Боюсь, что его уже нарекли.
Рядом с тварью взметнулось двухцветное пламя — белые языки его перемежались с темными, иссиня-черными. И перед пестрой компанией эльнов и Королей предстало Двое: Целитель и Стражница. И все глаза прикованы были к последней. Внешне Мэб не сильно изменилась, только глаза потемнели, из голубых став темно-синими с сияющим ободом вокруг зрачка. А вот ощущение спокойного величия от ее присутствия значительно прибавилось. Ее сила не давила, пригибая к земле, а пробиралась вкрадчиво в самую глубину, отзывалась холодом, сковывала страхом, не позволяя противиться.
Тварь легла на землю, поскуливая от страха и восторга, и завиляла всеми тремя хвостами так, что на миг показалось, вот-вот взлетит. Остальным потребовались все их внутренние силы и пара ментальных щитов в придачу, чтобы не последовать ее примеру.
— Рядом! — Тварь радостно вытянулась около Стражницы, готовая исполнить любой ее приказ. Мэб задумалась, провела рукой по двум крепким звериным шеям — и на них затянулись черные, блестящие ошейники. — Молодец, Кабысдох, — она бросила одной зубастой пасти сгусток тьмы, а другой — света, и тварь, урча, поглотила дар.
— Как-как? — прыснул Альм. — Дайте-ка угадаю, кто это наградил нашу собаченьку таким чудесным имечком..
— На твоем месте, юное дарование, я бы вообще помалкивал, — начал заводиться Целитель, для которого наречение «собаченьки» тоже оказалось совершеннейшим сюрпризом. — После того, что ты тут устроил…
— Слушай, — примирительно начал Балагур, выставляя вперед ладонь, — пойми меня правильно. Я тебя, конечно, очень люблю, ценю и все такое… Но делить с тобой вечную «сладость общения» — это было бы как-то чересчур, не находишь? Ой… стой… что мне сейчас в голову пришло! Тебе точно стоит быть повоздержанней на язык, иначе тут такое начнется… Кабысдохами
— А представьте… себе, какая богатая личная жизнь ожидает вивернов! — Ллойд чуть не пополам согнулся от смеха, Альм колокольчиком звенел вместе с ним.
Взбешенный Целитель сверкал взглядом то в сторону одного весельчака, то — другого.
— Знаете что, — сказал он наконец, — Идите-ка вы оба..
— Т-с-с! — Альм замахал руками. — Тебе же самому нас оттуда вытаскивать придется… Тяжело вам, богам, что и говорить.
Аодхан издал приглушенное свистяще-шипящее ругательство, а потом откинул с лица огненные пряди — и присоединился ко всеобщему хохоту. Целый рой веселых мерцающих искр вскинулся фонтаном до самого неба, закружился, затмевая звезды, и пролился блистающим дождем на землю, благословляя ее своим касанием, сея невидимые семена грядущих деяний.
— Смейся, Сердце мое, — думала Мэб, с нежностью смотря на Целителя, — веселись, сияй и будь, пожалуйста, счастлив. Ради себя, ради меня, ради нас всех. Ты заслуживаешь этого, как никто. Ты никогда ничего не жалел для других, и радостью своей делиться будешь также щедро. Пока у этого мира такое сердце, я за него спокойна.
Эпилог
— Ммм… не пущу, — захныкала я и вцепилась покрепче в Его Величество, который вознамерился ни свет ни заря тишком покинуть супружескую кровать.
— Алина, — ласково поцеловав меня в макушку, проговорил монарший дезертир, — я хочу успеть поработать немного над нашим изобретением до того, как завертится вся эта ежедневная неразбериха.
— Ну вот, — надулась я, — прогресс тебе явно дороже собственной жены.
И так мне себя жалко стало, позабытую и позаброшенную, что я даже всхлипнула. Рэн посмотрел на меня обеспокоенно, приложил руку к моему лбу.
— Ты не права, — улыбнулся успокаивающе, — просто мы вчера с Ойхо одно интересное решение придумали, хочу скорее его реализовать..
По сияющему вдохновением взору мужа я поняла, что сейчас меня ждет гора всевозможных технических подробностей и неохотно разжала руки.
— Ну ладно, — решила, — тогда иди… — и снова всхлипнула. Сейчас я казалась себе чуть ли не героиней древнего эпоса, приносящей в жертву будущему самое ценное.
— Алина, с тобой все в порядке? — осторожно поинтересовался венценосный супруг.
— Спасибо что спросил, — печальным голосом ослика Иа-Иа ответила я, — по крайней мере, теперь нельзя сказать, что ты совсем мной не интересуешься…
Тут Рэн адресовал мне свой фирменный взгляд: с легкой такой снисходительной укоризной, от которого я сразу ощущаю себя… не очень умной и который лучше всяких скандалов будит во мне совесть.
Да-да, согласна, я прилично так преувеличила. Не далее, как вчера вечером, он мною очень даже интересовался. И не один раз. И за день до этого. И позавчера. Да и вообще после той его поездки по соседним странам у нас не жизнь, а новый медовый месяц. И не только у нас, к слову сказать, обстановочка очень уж способствует..