Сказки народов мира; Тысяча и одна ночь
Шрифт:
Радуня все его приказания исполняет, не смеет ослушаться.
Спит Радуня на чердаке, объедками на кухне кормится.
В голове у нее шумит, в глазах темно, от непосильной работы руки-ноги отяжелели, словно свинцом налились. Но не плачет она, не отчаивается. Чует сердце: избавление близко.
Сколько прошло времени, не знает Радуня: не всходит и не заходит тут солнце. Тут вечный мрак царит.
Не шелестят тут листья — одна вода журчит. Ни деревца, ни птички не увидишь. За окном диковинный коралловый куст раскачивается
Нет тут ни собак, ни кошек. По полу уродливые раки да скользкие угри ползают.
Тоскует Радуня по ясному солнышку, по светлому месяцу, по зеленой травке, по дому родительскому. Да делать нечего, приходится чудище ублажать, приказы его исполнять.
Вот как-то говорит ей Меднобородый:
— Нынче спальню мою хорошенько прибери. Замети, отовсюду сор выгреби, только печку смотри не трогай.
Прибирает Радуня горницу и видит: над ложем чудища коралл висит, на коралле — золотой перстень, на перстне — три серебряных звезды в изумрудном поле.
Радуня пыль с коралла смахивает и с перстня глаз не сводит.
Чудно ей: откуда этот перстень тут взялся? Ведь три серебряных звезды в изумрудном поле — их родовой герб, что над воротами замка висит.
Прибирает Радуня горницу, а перстень с серебряными звездами нейдет из головы. Как он тут очутился?
Задумалась она и позабыла наказ Меднобородого печку не трогать. Чистит она топку, золу выгребает, запечье обметает.
А стала поленья в печи укладывать, смотрит — под ними пять веретен лежат.
Вынула их Радуня из печи, обтерла, на полу в ряд положила и говорит:
— Веретенца точеные, что же вы зря в печи пропадаете, пряжу не прядете?
Что за диво! Не успела договорить — веретенца овечками обернулись.
Стоят пять овечек. Одна в одну: беленькие, кудрявые.
Копытцами разом стукнули и говорят человечьим голосом:
— Добрая девушка, ты от злых чар нас избавила. В награду покажем мы тебе дорогу из подземного царства на землю. Бежим вместе с нами! Да перстень возьми с собой! Пока перстень у Меднобородого, ты служить ему должна.
Обрадовалась Радуня, засмеялась, в ладошки захлопала. Перстень схватила и крепко-накрепко завязала в уголок платка.
А как глянула на овечек — опечалилась.
— Как же я за вами поспею? — говорит она. — У вас по четыре ножки, а у меня только две и те еле ходят, тяжелые, как свинцом налиты.
— Не печалься! Только бы нам из дворца на широкую дорогу выбраться.
Бегут овечки из горницы в горницу, копытцами по полу стучат.
А вот и широкая дорога, что под морским дном идет и на землю ведет.
Остановились овечки на дороге, и говорит первая овечка Ра-дуне:
— Садись, мы тебя понесем!
— Встанем рядом, а ты нам на спины, как на белую скамеечку, садись да покрепче держись, не то упадешь, — говорит другая.
А третья молвит:
— Ты худенькая, как пушинка легонькая, такая
— Только бы Меднобородый до времени нас не хватился, морем за нами не погнался да не поймал, как станем на берег выходить, — говорит четвертая.
— На земле он не поймает нас. Где ему на своих утиных лапах за нами угнаться, — говорит пятая.
Встали овечки рядом. Села Радуня им на спины, как на белую скамеечку, и пустились овечки бежать.
Бегут, бегут овечки, а дорога все не кончается, тьма не проясняется.
У Радуни сердце от страха замирает:
«Вдруг дорога на землю не выведет? Придется нам или с голоду помирать, или к Меднобородому возвращаться».
А овечки Знай бегут, не останавливаются.
Вот мрак редеть стал, свет впереди забрезжил, а вон и оконце на землю.
В оконце солнышко золотое заглядывает, деревья зелеными ветками машут, с далеких полей запах спелых хлебов доносится…
Выскочили овечки через оконце на землю и помчались от моря прочь. А Меднобородый уже пропажу заметил и море переплыл. Знает он: по суше далеко на утиных лапах не уйдешь.
И плывет вдогонку за беглянками подземными озерами, да реками, да протоками.
Овечки по земле бегут, а Меднобородый под землей за ними гонится, не отстает.
Бегут овечки час и два, бегут третий. Уже солнышко к закату клонится.
А тут озеро на пути, да такое большое — другой берег чуть виднеется.
Как озеро переплыть? Меднобородый вот-вот их догонит.
Радуня на землю соскочила, к солнышку руки протянула и просит:
Солнце, солнце ясное, Светишь ты на славу! Перекинь над озером Золотую лаву!Услыхало солнце, перекинуло через озеро золотые мостки. Бегут по мосткам пять овечек в ряд, звенит под копытцами золото, брызги во все стороны разлетаются, рыбы в страхе шарахаются.
Вот и другой берег! Бегут овечки, торопятся.
А Меднобородый — раз-два! — озеро переплыл и под землей гонится, не отстает.
Прибегают овечки на край пропасти. Пропасть широкая — не перепрыгнешь, глубокая — дна не видно, и по камням с грохотом бешеный поток мчится.
На землю ночь спустилась. Из-за леса показался месяц и отправился странствовать по небу. Звезды перед ним расступаются, голубыми, зелеными, красными фонариками вслед ему светят.
Как через пропасть перескочить? Вот-вот их Меднобородый догонит.
Радуня на землю соскочила, к месяцу руки протянула и просит:
Месяц, месяц ясный, Ты король средь звезд! Перекинь над пропастью Серебряный мост!