Сказки народов мира; Тысяча и одна ночь
Шрифт:
Вот вышел батрак в глухую полночь на порог, оземь ударился, в Лешего обратился и к топи-трясине помчался.
А там меж ивами и ракитами, меж зельем болотным, на краю мочажины, камышом и ряской поросшей, пляска, гульба — дым коромыслом! То нечисть разная: кикиморы да русалки, лешие да бесы, упыри да оборотни хороводы водят, скачут, визжат, по-собачьи брешут, гогочут. А над головами у них огни болотные, точно венки огненные.
Водяной на трухлявом пне сидит, на дудочке наигрывает — лягушачьими лапами перебирает,
— Вот и я! Кончилась моя служба. Верой-правдой послужил я мужику три года.
— Коли так, оставайся с нами! Ступай попляши, пока луна не померкнет, пока небо на востоке не зарумянится.
Но Черный Леший к месту пристыл, в затылке чешет, с копытца на копытце переступает.
— Чего тебе надобно? — спрашивает Водяной.
— Всемогущий господин и повелитель! Помог я мужику из нужды выбиться. Украденный кусок хлеба стократ ему вернул. Так и оставить мужика в довольстве, в достатке?
— А чего же ты хочешь?
— Подшутить над ним малость на прощание.
— Смотри только, чтобы вся работа насмарку не пошла.
— Не бойся!
Хлопнул Водяной в зеленые ладоши и закричал зычным голосом:
— Эй вы, бесы, лешие, идите-ка сюда!
Сбежалась к трухлявому пню вся нечисть. В кучу сбились, шеи вытянули, ждут, что старшой скажет.
Так и так, говорит он им.
— Дозволь ему над мужиком подшутить! Дозволь! — завопили, заверещали, заржали бесы, лешие, кикиморы.
Водяной ударил себя по зеленой ляжке и говорит:
— Ладно! Будь по-вашему! Недаром мы нечистой силой зовемся, значит, наше дело козни строить, проказить, людей пугать. Сыграй шутку со своим хозяином. Да смотри чести нашей бесовской не посрами!
У Черного Лешего глаза так и загорелись:
— Не бойся, не посрамлю!
До рассвета плясал и пел Леший со своими. Плясал до упаду, пел до хрипоты. А когда на востоке заалела заря, стукнул козлиным копытцем об землю и полетел прямиком к хате мужика.
А мужик спит себе спокойно и ни о чем не подозревает.
Наутро говорит ему батрак:
— Служил я тебе, хозяин, верно и платы никакой не требовал. А теперь давай рассчитаемся, в путь мне пора.
Мужик рад от батрака избавиться.
— Правда твоя, преумножил ты мое добро. Говори, сколько тебе заплатить?
— Ни много ни мало: меру ржи.
Удивился мужик:
— А на что тебе зерно? На себе ведь ты его не потащишь?
Батрак смеется в ответ:
— Насыпьте зерно возле печки да котел побольше дайте. Стану зерно варить.
— Зерно варить? И что же получится?
— Увидите.
Принялся батрак за дело. Залил зерно ключевой водой из такого ключа, что никогда петушиного пения не слыхивал. Варил, парил, цедил, доливал, переливал и никому через плечо заглянуть не позволил.
Долго ли, коротко
— Что это? — спрашивает мужик.
Батрак скалит белые зубы и говорит:
— Питье такое.
— Отродясь такого не видывал: ни квас, ни мед, ни пиво!
— Чего понапрасну глядеть — глазами не распробуешь. Глотните-ка!
Попробовал мужик и скривился: горько и язык жжет.
— Да вы побольше выпейте, — уговаривает батрак.
Мужик отпил и сплюнул с отвращением:
— Тьфу, гадость!
Приуныл батрак: неужто шутка не удалась?
— Не угодил, значит? Не по вкусу мое угощение? Глотните, хозяин, еще разок, сделайте одолжение!
Выпил мужик стаканчик, выпил другой. В голове у него зашумело, хата ходуном заходила. Чудится мужику: стены рухнут, насмерть задавят. Хочет он встать — ноги не слушаются. Слово молвить хочет — язык заплетается. А батрак захохотал да так на мужика глянул, что у того мурашки по спине побежали. Догадался он, кто у него в батраках служил три года, и с горя третий стакан выпил. Выпил и под лавку свалился.
Загоготал глумливо Черный Леший, остатки варева по бутылкам разлил, выскочил в окно — и был таков!
Проспал мужик под лавкой до вечера, проснулся — на душе тоскливо, свет белый не мил. А увидел бутылки на столе, словно клещами к ним потянуло.
Встал он, соседей позвал и всю ночь потчевал их дьявольским зельем.
С той поры обеднели крестьяне. Работа у них не спорится, из рук все валится. Да и как работе спориться, если они каждую ночь к бутылке прикладываются, а наутро с больной головой встают.
И пошло у мужика прежнее горемычное житье: опять бесхлебица, бессолица, в доме раззорица.
Вот какую злую шутку Черный Леший с мужиком сыграл.
За тремя горами, за тремя лесами, над быстрой речкой замок стоял. И в замке том богатый и знатный рыцарь жил — гроза всех врагов.
Богатств его не счесть. Тысячи мешков зерна собирали крестьяне с его необозримых полей. Табуны лошадей, стада овец и коров паслись на бескрайних его лугах. Великое множество зверей и птиц водилось в его лесах.
Злато и серебро рекой текло в сокровищницу рыцаря.
Была у рыцаря и дружина бравых молодцов — лихих удальцов.
Когда враг отчизне угрожал и король грамоты рассылал — защитников созывал, рыцарь первый в королевский замок с дружиной являлся. Первый кидался в жаркий бой, жизни не щадил.
Все-то у него есть: и власть, и слава, и богатство, и жена-красавица, только детей нет.
— Кто утешит, приласкает нас в старости? — горюет жена.
— Услышу ли милое сердцу слово «отец»? — сетует рыцарь.